— Уже немножечко и переборщить нельзя, — возмущенно сказала я. — Что ты за джентльмен! И… — тут я коварно поднялась на цыпочки, — кто отрубал им головы?
— Каюсь, грешен! — Радом усмехнулся. — Пигалица моя… Рубал, даже не заглядывая под маски… В гости так не ходят…
— А может они решили украдкой посмотреть на твою невесту? И не хотели, чтоб их видели?
— Жену, — поправил Радом.
— Невесту, — сказала Тигэ.
— Мою жену! — уперся Радом, и этот разговор вскоре был оставлен из-за его бесперспективности, а я просто поплыла, ухватившись крепче за него и сияя от благодарности.
— Правда? — обратился он ко мне.
Я с благодарностью счастливо кивнула, не в силах говорить, держась за него будто за бастион.
— Но остались еще трое самых опасных, ибо среди них сам настоятель Ахан.
Никогда не подумал бы, что он все же решится на открытую войну… Без чьего-то одобрения он бы не дерзнул, хотя и желал бы моей гибели и расцвета своей маленькой школы…
Я благоразумно промолчала, что с того света он уже ничего не может желать.
Зачем же все говорить человеку? В тебе должна быть какая-то тайна, очарование…
— …Есть еще один из наших воспитанников, брат Ахана… Ниитиро, я тебе говорил. Один из лучших бойцов… Но не скажу, чтоб воспитанный… Подозреваю, что он специально пытался взять все лучшее из Ухон, взять у меня все, что можно, чтобы потом дополнить школу брата… Он так и не перешел открыто в вторую школу… Но и от нас отстал. Хотя он служит принцу, то есть дал обет, как и все тэйвонту, кто достигает состояния тай, и сейчас ему вся возня между школами все равно не близка.
— Возня между школой тэйвонту и Аханом, — въедливо поправила старуха Тигэ. — Ты забываешься, что никакой второй школы нет… По крайней мере — уже нет… А есть Ахан со своими амбициями…
— Уже нет… — подумала я.
— И я не знаю, чью сторону примет Ниитиро. Все же он тэйвонту, хотя и жесток, и я даже запретил ему появляться в Ухон Баэро… Они с Айроном — тот тоже служит, два сапога пара… Но выросшие в замке, прошедшие юность в одной связке не так легко забывают это. Вряд ли он нападет на меня, хотя и это может быть, но на тебя постарается даже из спортивного интереса… Он тоже гигант, и очень похож на брата, только молодой… И очень хороший боец… Реакция бешенная… И он много перенял из воспитания… По-моему, он даже рассчитывал основать свою собственную школу… Ты должна знать и быть настороже…
Я мгновенным ударом кулака вправо, с разворота, убила в висок молящегося человека в обычном плаще, мимо которого мы проходили, показавшегося мне тоже знакомым. Ловко скрывавшего свой высокий рост. Он легчайшим образом отдернул голову, будто у него была реакция равная моей, но вот только не учел, что направление моего удара было направлено таким образом, что с другой стороны его виска оказался острый угол подставки одной из скульптур святых.
Так что мой кулак вмял его голову виском в угол. А материал у подставки был крепкий, один из самых известных по крепости в Дивеноре — Храм строили на совесть — крепче, чем голова. Голова его осталась с вмятиной и проиграла соревнование.
Он медленно сполз на пол, встопорщив под плащом меч. Поскольку мне оружия не давали, я вытащила у него меч из-под плаща. И, примерившись, рубанула по шее, стараясь во всем подражать Радому. Я же видела, как он во время драки с отрядом дожутов наверху Храма отрубал головы убитых или раненных, чтоб не пропустить затаившегося убийцу и не дать им регенерировать. Нужно разделить у них голову и сердце, отрубив или разрубив их — приговаривал он. Иначе оживут.
Я сама видела, как тэйвонту раны затягивали буквально на глазах. Прямо на земле. При сильных повреждениях и отключениях сознания только время больше, ибо сознание в коме. Даже при видимой смерти организм у них иногда мгновенно "консервирует" себя, и может месяцами, шажок за шажком, осторожно восстанавливать себя, что ему по силам, или же ждать помощи извне.
Меч отскочил и чуть не убил меня саму. Хорошо еще, что я сумела увернуться от своего собственного "орудия". Растяпа чертова.
— У него аэнская кольчуга с воротником под плащом. Видишь, — Радом отвернул плащ, — это не высокий воротник, как у женщин, а защитный стояк из сверхлегкого и сверхкрепкого сплава. Дай покажу, как надо рубить головы в таких кольчугах…
Он вынул свой меч и примерился.
— Радом, ты что совсем сдурел, — раздался отчаянный рев Рихадо, бросившегося под меч и тем остановивший его. — Школу Ахана убил, теперь за своих взялся!
Это же наш, наш воспитанник!
Он поднял голову трупа.
— Ниитиро это!
— Был, — хмыкнула я.
— Ого! — сказал Радом, опомнившись.
— Что он вам сделал!?! Стоял человек и молился! Ну, у этой, понятно, в голове пусто, один ветер да мужики дуют, дай только порубать, а ты то, ты то…
Пожилой и мудрый человек… (Такая похвала — пожилой, мудрый — Радома порадовала настолько, что он скривился)
— Стоял человек и молился, — сказала я, поднимая плащ и показывая зажатый в руке арбалетик, а в другой — метательный клинок.
Я вынула клинок, подкинула его на руке, и… изо всех сил всадила его в соседа этого молельника, стоявшего метрах в двадцати справа. Такого же молельника…
— А это кто? — подошла к нему я, но на этот раз постаралась ударить мечом быстрее, пока мне не помешали. Но рывком оказавшийся тут Рихадо мгновенно закрыл его собой.
— Это Айрон! — зарычал он. — Радом, забери свою собаку! — завизжал он, видя, что я заношу меч…
Радом подхватил меня на руки и унес, брыкавшуюся, целуя. Право, я даже все забыла, и перестала скоро обращать на все внимание, бешено целуя его в ответ.
Я так изголодалась по его близости и ласкам! Но на это никто сейчас не обращал внимания. Из двух зол, как известно, выбирают меньшее…
Под шумок их быстренько унесли…
— Надеюсь, что они сдохнут! — гордо крикнула я, как настоящая леди, на секунду оторвавшись от Радома и обернувшись…
Да, питала я искреннюю надежду, что к жизни они уже не вернутся…
Предположение, что я их не убила, а только подранила, ранило мою душу… Я их убила, а не ранила… Но слишком уж много веков насчитывает реанимация у тэйвонту, чтоб можно было сказать что-либо определенно…
Впрочем, мне было не до этого.
Как истинный боец я попыталась тут же использовать все выгоды ситуации, и своего положения (на руках), в которых никто не препятствовал моим поползновениям…
Но как же я жестоко ошиблась! Старуха Тигэ была тут как тут. Как оказалось, в смысле того, что делать с отступниками и отщепенцами, она была со мной полностью солидарна. И судьба их ее вовсе не беспокоила. Она даже попыталась отделить им головы от бренного тела, но Рихадо успел и не дал. И в бою с дожутами она хладнокровно обезглавливала их, даже не глядя под маски, тем более, что никого из них она не знала и знать не хотела. Как и Айрона и Ниитиро.
А вот за моей нравственностью надо было смотреть.
— Ну что тебе мое поведение? — чуть не плача сказала я. — Что, у тебя убудет, если у меня живот прибудет.
— Береги честь смолоду, — хладнокровно ответила та.
Я не выдержала.
— Ты ведешь себя как нянька при молодой королеве! — крикнула я. — Везде суешь свой нос. Что тебе поведение обычной девчонки?
— А может ты и есть королева? — цинично ответила Тигэ. — Повадки у тебя ну точно у этих блядей…
Я ахнула и попыталась ее чем-то ударить.
Не знаю как реакция, но боевой опыт обращения с принцессами у нее точно был богатый, потому что она увернулась еще задолго до моего удара.
— И твой отец узнает о моем благородстве и благоразумии, и возьмет меня в тэйвонтуэ для тебя, — продолжала Тигэ.
Я аж ойкнула от такой гадкой перспективы и подпрыгнула, рыча…
Радом смеялся.
— Радом, забери меня отсюда, — жалобно жаловалась, разрыдавшись, я. — Я не могу больше… Тут все против меня… И лупают глазами…
И потом уже, когда меня утешили и обласкали, серьезно добавила.
— Тут воняет опасностью, и я чувствую, что она накапливается, как заряд. Я вовсе не желаю быть козлом отпущения за чужие грехи…
— Слушаюсь и повинуюсь, моя маленькая королева… — сказал он, унося меня. — Уезжаем сейчас же…