— Спасибо, дети… — и сразу отстранилась.
И все? А Дану вы отблагодарили лучше — но не мог же я сказать такое вслух.
— Но если еще раз заявитесь ко мне в таком же виде, — строго изрекла Ангелина Алексеевна, — получите наказание лично от меня, и, поверьте, в этом вопросе я могу быть еще хуже Катерины. Школа не место для похмелья, — подытожила она и, подхватив бултыхающийся в пакете подарок, удалилась из класса.
— Мне показалось, — начал я, слыша, как грозно стучат ее каблуки в коридоре, — или Геля сегодня какая-то… злая?
— Да это после урока у нас, — отозвалась подруга, выходя из кабинета вместе со мной, — там скандал небольшой случился. С Владой… — и, видя, что я заинтригован, пояснила: — В общем, она сидела в телефоне, а Геля сказала ей отложить — мол, и так оценки снизились, отвлекаешься слишком много. Ну а Влада ей выдала, что это просто вы ко мне стали больше придираться, видимо, у вас… этот… — тут моя рассказчица как-то смущенно прервалась.
— Что этот? — не понял я.
— Ну, этот… — на милом личике появилось крайне интересное выражение. — Этот… В смысле, недотрах, — выдохнула моя недотрога.
— Что, прям так и сказала? — ухмыльнулся я.
По ходу, и у Влады сегодня тоже было похмелье — только протекало в еще более тяжелой форме. А может, просто, когда пососалась со мной на глазах у своего парня и ничего ей за это не было, она решила, что ей теперь можно все?
— Да, так, — кивнула Дана. — После чего Геля сказала, что у Влады сегодня будет наказание, а та такая: «ваше дело, но вашу проблему это все равно не решит». Так что теперь она наказана на всю неделю…
Даже любопытно, а на что Геля так разозлилась? Обиделась на грубость или… наша колючка попала в точку?
Разговаривая, мы забрали куртки в гардеробе, оделись и вышли на школьное крыльцо.
— Спасибо, кстати, — вдруг сказала моя милая подруга.
— За что? — уточнил я.
— Ну, за то, — пояснила она, теребя лямку рюкзака на плече, — что ты мне ночью отправил…
Блин, и тебе тоже? Да что ж у меня за настроение-то такое говорливое было? Аж захотелось треснуться головой о ближайшую стену, но заниматься членовредительством самостоятельно не имело никакого смысла, потому что в этот момент через школьные ворота въехала машина ее папаши. А ведь он забирал дочь далеко не каждый день — похоже, сегодня это был тюремный эскорт.
— Может, тебя подвезти? — предложила Дана.
Ты, похоже, и правда плохо помнишь вчерашний вечер.
Водитель остановился неподалеку, недобро скрипнув тормозами при виде меня.
— Дана, — высунулась из окна вечно перекошенная харя, — садись в машину!
— Здрасьте, — привычно поздоровался я.
— Ага, — привычно выдавила харя.
— Ну пока, — помахала мне на прощание подруга и торопливо заскочила в салон.
А вот водитель, наоборот, из него вылез, злобным мопсом глядя на меня.
— Отойдем? — кивнул он мне.
Так, уже третий мужик за день, которому не дает покоя мое скромное существование. Иду на рекорд? Но, чем будет грозить этот, я примерно представлял — он-то точно не был оригинален.
— Слушай сюда, — ее папаша с ходу начал оправдывать мои ожидания, — вчера я говорил, но вы были невменяемые, а сейчас по глазам вижу, что поймешь. Продолжишь лезть к моей дочери, я тебе реально однажды яйца оторву!
Да эту часть я и вчера услышал — ничего нового. У нас как-то ни одна беседа без этого не обходилась. Уже напрягала даже не сама угроза, а его странный интерес к моим гениталиям.
— Чего лыбишься? — буркнул он. — Понятно?
— Ага, - хмыкнул я.
— Ага… — процедил мой визави. — Доагакаешься у меня! — и кряхтя, как старый мопс, полез обратно в драндулет.
Дана напоследок немного виновато помахала мне через окно, словно прося прощение за манеры своего папаши, и тачка стремительно скрылась за школьными воротами. Я же вытащил из кармана смартфон, решив все-таки прослушать, что записал ночью ей.
— В общем, что хотел сказать, - начал я пьяным, вконец заплетающимся языком, ну еще бы, после стольки-то сообщений. — Хотел сказать, что ты мне тоже очень нравишься… и еще… - засопел я. — А ладно, потом…
К счастью, на этом я и остановился.
Все, больше никогда не буду пить — по крайней мере, на тусовках Валентины. Какой же все-таки тяжелый день вышел! И голова трещит, и в горле сохнет, и фигни наворотил. И, спрашивается, кто во всем этом виноват? Благо, ответ не надо долго искать. Конечно, во всем виноват Мишель — а еще точнее, Катерина. Что поделать, мне нравилось ее во всем винить. Но самое ироничное, что извинений сегодня ждала именно она.