Блядь!
От догадок и размышлений начинает болеть голова. Я тру лицо руками, откидываюсь на спинку сиденья и вырубаюсь на несколько минут.
Аня из дома не выходит. Зинаида Марковна охраняет её, как цербер, и точно не пустит меня на порог своего дома. С трудом заставляю себя уехать. По дороге на работу набираю Стаса. Думаю, пришло время перекинуться с ним несколькими фразами о бывшей. Друг отвечает сразу. Договариваемся встретиться на обеде вне стен шиномонтажки. С ремонтом тачек не клеится…
Инструменты выскальзывают из пальцев, громко падают на пол. Я матерюсь, психую и не могу сконцентрироваться на деле. Отец, конечно, замечает это.
— Что случилось, Ярослав?
— Ничего, — прохожу мимо, чтобы помыть руки.
Разговаривать о том, что произошло, не хочу. Не знаю, как объяснять родителям свой косяк. Пусть пока побудут в неведении.
— Ладно. Когда созреешь, поговорим, — хлопает меня по плечу и возвращается к Volvo.
Скриплю зубами. Даже если излить отцу душу, то чем он поможет? Сотрет мне память? Так от нее итак крохи остались. И сколько бы я не пытался воскресить гребаные кадры измены, никак не получается!
Помывшись и переодевшись, иду к Астапову. Он в солнцезащитных очках подпирает задницей капот своей машины. Красуется. Может, раньше я бы усмехнулся, а сейчас достаю вейп и прижимаю свой зад рядом с ним. Затягиваюсь. Никотин спасает больше, чем фруктовые стики. Но перед батей светиться с пачкой сигарет не хочется. Не маленький, мог бы, только потерять ещё и уважение в глазах родителя будет вышкой боли.
— Так, — Стас моментально становится серьёзным, снимает очки и вздыхает, наверняка понимая масштаб пиздеца, — рассказывай.
— Где Метель?
Удивлённо вскидывает брови.
— Тебе зачем?
Сомневаюсь, что стоит рассказывать подробности, но…
— Я с ней в номере проснулся на базе, — вдыхаю ядовитые пары глубже, чувствуя себя мудаком, который залез на девушку друга, пусть и бывшую. — Нихрена не помню. Как там оказался. Было у нас что-то или нет.
Стас молчит, глядя перед собой. Это не облегчает мне задачу. У меня стойкое ощущение, что внутренности начинают гнить со скоростью света. Я, блядь, разлагаюсь! И ничего не могу с этим поделать!
— Мне её найти нужно. И не только её.
— Вот почему Анька такая потерянная с утра была, — хмыкает Астапов. — Бортанул свою птичку, — скашивает на меня изучающий взгляд, — а говорил, что любовь у вас невзъебенная.
— Так и есть, — скриплю зубами, сжимая вейп до хруста костей. — Она ещё у нас на квартире пыталась мне в трусы залезь. Я осадил её. Думал, что поняла.
— Ленка? Поняла? — Астапов забирает из моей руки вейп и сам втягивает в себя дым. — Там ума с горошину. Одни примитивные желания. Не удивил.
Вопросительно поднимаю брови. У них был странный союз, но вполне логичный. А может, мы не все знали.
— Че? — усмехается. — Она в Москве научилась ноги раздвигать. Мы поэтому и расстались. Я на работе задерживаться начал, потому что начальство прессует по контрактам. Чтобы добраться до повышения, нужно постараться, и я вкладываюсь. Только проблема во времени. Его всегда не хватает. Ленка же восприняла все иначе. Типо я с телками зависаю.
— А ты не зависал?
— Сначала нет, а потом, когда застукал её с тренером по фитнесу, понеслось. Договорились о свободных отношениях. Всех все устраивало, но Метель на то и Метель, что гнет свою линию. Возомнила, что женюсь на ней после очереди мужиков, — хмыкает.
— Блядь, — снова тру лицо руками, чтобы хоть маленько взбодриться.
— Ещё какая.
Замолкаем. Стас отдает мне вейп, переваривает сказанное. Я тоже прокручиваю тот вечер в голове снова и снова, будто разорванная пленка внезапно восстановится.
— Кстати, идея встретиться классом ей в голову пришла.
Не новость…
— Ленка вас в пример приводила. Такими должны быть отношения.
— Она на мои звонки не отвечает. Сможешь вытащить её на встречу?
— Не вопрос, — Астапов пожимает плечами. — Ты реально ничего не помнишь?
— Ушел с Аней. Кто-то постучал к нам в номер. Я пошел открывать, а потом провал, — провожу пятерней по волосам. — Мы так напивались только на выпускном, и то большую часть событий я прекрасно помню.
— Хм, странно. Мы вроде на базе не сильно накидались, — Стасян чешет затылок. — Метелькина вот хорошо жиранула. Ещё утром догонялась.
— Утром?
Что-то не припоминаю, чтобы она была пьяная. С похмелья, да, но не…
— Ну, часов в пять утра. Я от горничной уходил, а она шла с бутылкой по коридору.
Странно. Мы же ночь вроде вместе проводили…
15. Дура
Смену в шиномонтажке отрабатываю полностью. Отец мне не задает вопросов, но смотрит очень говоряще, словно пытается вскрыть черепную коробку и расставить внутри все по своим местам. И я, если честно, не отказался бы от помощи, если бы гордость не верещала, как раненный зверь.
Мысли только об Ане.
О том, что мне нужно скорее распутать клубок пропавших воспоминаний.
И Стасян предоставляет такую возможность.
Я удивлен.
С его пострадавшим самолюбием в пору отказаться и послать к черту, но он скидывает мне скрины переписки с Метелью, где указано место встречи. У меня есть полтора часа, чтобы принять душ и поесть.
С трудом нахожу в себе силы вернуться в квартиру. Без эмоций выполняю нужные действия и стараюсь не смотреть на вещи вокруг меня. Фото в рамке остается мутным пятном. На нем запечатлен момент, когда мы счастливы и уверены, что ничто нас не разлучит.
От пагубной уверенности в светлом будущем и чрезмерной трансляции счастья становится тошно.
Я понтовался нашими отношениями.
Всегда.
Не перед незнакомыми людьми, нет.
Перед своими.
По крайней мере, я считал, что они свои.
С горьким привкусом во рту ухожу из нашей с птичкой обители. Не хочу осознавать, что мне снова придется возвращаться сюда одному. Дело даже не в жарких ночах, которые мы проводили вместе, а в душевном контакте. От моей кусок оторвали, и я знаю точное его местоположение.
По дороге успеваю поменять стик в вейпе. Сладко-приправленная отрава не помогает успокоиться, и я делаю пометку купить сигареты после разговора с Ленкой.
Метелькина сидит за столиком в кафе. Вся напомаженная и при параде. Видимо, надеется на примирение с Астаповым. Он мог ей лапши навешать, чтобы вытянуть на встречу, особенно после моих слов. Сжимаю кулаки и иду в её сторону.
Хочется сразу схватить её за горло и силой выдавить правду, но боюсь, что могу не рассчитать силу. Со скрипом двигаю стул, обращая на себя её чертово внимание. Удивлена. В огромных глазах читается страх. Я его чувствую, как хищник кровь у своей жертвы.
Сажусь и торможу попытку Лены сбежать — хватаю за запястье и толкаю обратно на стул.
Кривится.
— Сиди, — тихо рычу, пока она освобождается от крепкой хватки.
Тут же складывает руки на груди и высокомерно задирает нос.
— Если хотел продолжения, то мог сам пригласить меня на свидание, — хмыкает, но настоящие эмоции скрыть не может.
— Так ты же мне и шансов не оставила, Лена, — усмехаюсь.
Губы принимают неестественное положение — полуулыбку. Верхняя нервно подрагивает. Я не могу изображать заинтересованность её персоной. Противно.
— Трубку не берешь. Почему? Не зашел секс со мной?