Тупые, но смешные шутки всегда объединяют, особенно, когда они направлены на учителей. Нам есть, что вспомнить. Творили много дичи в школе. Я больше всех, поэтому родители птички поставили на мне крест, как на ее парне, муже, спутнике жизни.
— Рассказала матери о нашей росписи?
Меня волнует вопрос. Я своим ещё не сообщал, но, думаю, они будут рады. Оставляю пуговицы у ворота расстегнутыми. Удавка на шее ни к чему. Аня в спальне творит чудеса со своими шикарными волосами. Заходить туда категорически запрещено, пока она не закончит. Да, птичка тоже может показывать характер, если ей что-то не в нос.
Сажусь на диван, ожидая ответа.
Сбор на турбазе в шесть вечера. Пока разместимся, уже и фуршет наметится. Решили сразу нарядиться, чтобы не тащить с собой чемоданы.
— Нет, — напряженно отвечает. — Мама не в том состоянии.
Закатываю глаза. Зинаида Марковна вечно «не в том состоянии». Мне кажется, она в ночное время превращается в ползучую тварь, укус которой смертелен.
Сжимаю зубы крепче. Мне не принципиально, когда предки моей девочки узнают о том, что наши отношения перешли на другой уровень, но эгоистично хочется понаблюдать за тем, как перекосит их лица от радостной новости.
— Ты молчишь. Мне это не нравится, — Аня выходит ко мне.
И челюсти разжимаются. Нижняя практически достигает пола, когда я вижу свою красотку-жену. На ней комбинезон без рукавов с широкими штанинами. Нежно сиреневый цвет подчеркивает смуглую кожу и темные волосы, которые увесистыми локонами спадают на спину и плечи. Легкий макияж подчеркивает пухлые губки птички, а глаза и вовсе похожи на драгоценные камни своим шальным блеском. Аня прикусывает губу, явно ожидая словесного восторга, но я могу выдохнуть лишь:
— Вау… — сглатываю, когда она приближается ко мне, поднимаюсь.
Ноздри трепещут при каждом вдохе. Воздух около меня пропитан афродизиаками. Аня сама, как натуральный возбудитель.
— Я скажу им, когда папа вернется, — поправляет рубашку у меня на плече.
— За поцелуй готов ждать вечность.
— Помада смажется.
— Плевать, — тянусь к ней, но Аня ловко отступает, хихикая.
— У нас вся ночь впереди, — играет бровями, явно намекая на что-то горяченькое.
— Не дразни, Ань, — перехожу на хриплые нотки.
Фантазия дорисовывает недостающие детали — попку в кружевных трусиках, напряженные соски и желание, которое я чувствую даже, когда мы на расстоянии.
— И не пыталась, — вздергивает носик, разворачивается и идет к выходу, виляя бедрами.
Маленькая зараза! Решила меня хорошенько разогреть? Отлично. Я подключаюсь к этой игре. Облизывая губы, иду следом за Аней, закрываю квартиру, спускаюсь, открываю ей дверь и только после того, как она удобно разместится на переднем пассажирском сиденье, сажусь за руль.
До турбазы недалеко. С учетом отсутствия пробок, что удивительно, добираемся за сорок минут.
Перед нами трехэтажное здание, большая парковка и лес вокруг. Аня озирается по сторонам. В глазах восторг. У меня же по венам бежит предвкушение. Взгляд от нее не могу отвести.
Выбиваю место для тачки, беру сумку и иду к главному входу, около которого стоят Стас и Аня. Друг протягивает мне руку и поднимает солнцезащитные очки на лоб. Он в футболке и шортах. Видимо, приехал раньше, чем остальные.
— Готовы, смотрю, — улыбается Ане, которая тут же отводит взгляд в сторону, намекая на то, что флирт ей не интересен. — Девчонки в холле, — кивает на стеклянную дверь в здание, — пацаны ещё в пути.
Аня жмет мою руку. Киваю. Что ей с нами делать?
Пусть веселится с девчонками.
— Кто приехал?
— Да все те же лица — Лилька, Лада, Наташка, Ленка и Кира, ну и птичка твоя, — со скукой произносит Астапов. — Даже зависнуть не с кем ночью. Пришлось девчонку из обслуги клеить.
— И как?
— Не особо поддалась, но я стараюсь, — улыбается, намекая на свою неотразимость.
Московский качок на крутой тачке — вряд ли у девочки есть шансы не поддаться его обаянию.
— Я ключи от вашего номера взял, — трясет связкой перед моим носом. — Держи, — зевает, пока я смотрю на номер от комнаты. — Можем аперетивчику бахнем? Скука смертная.
— Я не против. Только вещи скинуть нужно, — показываю сумку.
— Я напротив вас, — входим внутрь. — Сильно не травмируйте мою психику.
— Ты же не один планируешь ночь провести, — ухмыляюсь, натыкаясь на Ленкин взгляд.
Они у диванчика в другой стороне холла. Птичка улыбается. Около нее девчонки. Метелькина в самом вызывающем наряде — красное короткое платье с вырезом на груди. Титьки практически на виду. Высокая шпилька. Волосы распущены. Губы выделены красным. Кривлюсь.
— Я должен предупредить, а то мало ли.
— С Ленкой что?
Стасян мажет по ней незаинтересованным взглядом.
— Там уже никакой тайны. Все попробовали, — пожимает плечами, а я отворачиваюсь.
Пережить бы вечер, а ночь… Ночь у нас с птичкой будет жаркой!
7. Мое
Для празднования снят зал на первом этаже, точнее его часть. Наша зона отделена парой колонн, но вопль выпивших по соседству долетает до нашего стола. Не все одноклассники явились, но это вполне ожидаемо. Меньшая половина тут. Все, кто более-менее общается и поддерживает связь после школы. Всего сраных три года, а кажется, что гораздо больше за плечами.
Аня сидит напротив меня среди девчонок. Около неё трётся Ленка, и меня жутко напрягает такой расклад. Блядский наряд Метелькиной и её говорящие взгляды доводят нервную систему до предела натяжения. Кажется, что скоро нервные волокна разлетятся к чертям.
Странно, что Стаса совсем не кроет. Его же бывшая пассия.
— У нас по плану пив-понг, — заявляет Метель после бокала шампанского.
Аня к спиртному не прикасается. Только бокал поднимает, чтобы чокнуться и поддержать тост. Мы с ней крайне редко выпиваем. Если штырит без допинга, то зачем себя травить?
Кстати, об отраве. После вискаря, которого мы хлебнули с Астаповым, хочется подымить настоящих сигарет, а не электронку.
— Тебе лишь бы набухаться, — усмехается Стас.
— Ой, заткнись, — тут же вспыхивает Ленка, крепче сжимая ножку бокала. — Чья бы корова мычала…
— А она и мычит, — пацаны тихо посмеиваются.
Лицо Метели превращается в красное полотно. Глаза поблескивают от ярости.
Наплевав на её реакции, толкаю Белого в бок.
— Выйдем, — киваю ему на дверь.
Понимает сразу. Из нас пятерых только Игорь Белый травит себя никотином. Остальные пользуются современными изобретениями.
Вдвоём покидаем стол, за которым разворачивается словесный бой между бывшими. Никогда не устраивал прилюдного выяснения отношений. Только наедине, когда можно сломать сопротивление поцелуем или чем-то более горячим. Не было у нас с Аней кровожадной бойни с обвинениями и оскорблениями. Я с трудом представляю, как птичка бросает мне в лицо что-то вроде «заткнись». От одной мысли корежит.
— Держи, — Белый подает мне пачку сигарет и зажигалку, втягивает в себя дым и, прищурившись, осматривается вокруг.
Вокруг лес. Пара человек на парковке. С другой стороны здания есть двор. Там тоже шумно. Пахнет шашлыком и зеленью. Глубоко вдыхаю прежде, чем затянуться никотином. С непривычки еле сдерживаю кашель. Игорь усмехается. Он у нас простой пацан. Вырос с бабкой и никогда не выпендривался. Отслужил в армии, вернулся и работает механиком на заводе. Иногда берет заказы на дом и возится с тачками в своем маленьком гараже. Батя хотел в свое время его переманить к нам, но Белый отказался. Типо друг до той поры друг, пока нет совместных денег. Переубеждать бесполезно. У Белого свои установки.