— Две секунды, — пробормотала, срочно закрывая все окна в приложениях и гася экран. — Все, я готова!
Ну и что это такое? Зачем он пялится на мою… на то прекрасное, что скрывается под не менее замечательной узкой юбкой-карандашом?
— Юноша, вы не могли бы смотреть мне в глаза? — холодно отрезаю и замечаю, как он вздрагивает.
— Безусловно, госпожа. Идемте.
В замке царила суета, но, чем дальше мы шли, тем народа становилось меньше. Мы уже перешли, кажется, в противоположное крыло, когда я начала подозревать подвох. Здесь была слабое освещение, царила тишина и не было ни одного оборотня. Да и не оборотня тоже. Вообще никого.
Конечно, это была дорога вовсе не к покоям Мира.
Я уже это сообразила, поняла, что попалась, как маленькая, и даже начала оборачиваться…
И тут на затылок мне опустилось что-то тяжелое, а к лицу прижали остро пахнущую ведьминским сонником тряпку.
— Тяжеленная. Так сразу и не скажешь. Хотя фигурка ничего. Если бы не приказ мегеры, мы бы повеселились, не думаю, что человечка была бы долго против, они от нас буквально млеют, — бурчали мне в затылок, а все вокруг расплывалось.
То есть амулет братцев не уберег? А где хваленая охрана от Вайре? Где все, когда они нужны?
Волченыш провел ладонями по моему телу, нагло задержавшись в районе талии и груди.
— Или сказать, что выбросил за границу, а самому?.. Нет, проверит ведь…
Тело занемело, становясь совершенно бесчувственным, я даже рта раскрыть не могла, позвать на помощь — тоже. Омерзительная беспомощность. Да что же это за невезение такое! Как связалась с этими мохнатыми — так меня, эксперта, между прочим, по опасным химическим веществам и соединениям — так и норовят то погрызть, то облапать, то заколдовать, то вот теперь и похитить — снова!
Ну все, пушистики. Вы доигрались. Вот я только найдусь, выберусь, и… и надеру ваши… хвостатые… задницы…
Реальность дрогнула, дернулась — и уплыла окончательно. Я провалилась в темноту без вкуса, цвета и запаха. И только сквозь эту плотную завесу иногда пробивался тоскливый волчий вой. Настолько отчаянный, что в какой-то момент мне стало невыносимо блуждать в этой беззвездной тьме, и я попыталась найти дорогу назад. Мне не было страшно, даже интересно особо не было — просто маленькая искорка сочувствия да ощущение чего-то важного, что может быть сейчас безвозвратно утеряно, вели вперед, не позволяя расслабиться, забыться, упасть в это мягкое небытие, как в пуховое одеяло.
Не знаю, сколько времени я брела так наугад. Я уже и забыла, зачем иду, но каждый раз, как только хотела остановиться и лечь, замереть, не двигаться — каждый раз начинал звучать пронзительный переливчатый вой. Такой отчаянный, такой зовущий, молящий, дрожащий, что я просто не выдержала.
Бросилась вперед в какой-то момент со всех ног — только бы чужой отчаянный вой-крик не стоял в ушах.
Я зарычала от раздражения, мягкие лапы послушно несли меня все быстрее и быстрее, тьма вокруг сверкала грозовыми отсветами и её разрывали мои когти — острые, крепкие, сильные.
— Выбирайся, девочка…
— Вылезай, мохнатая засранка, мы уже устали тебя дожидаться…
— Давай, пока этот волчара с ума не сошел и не свел всех нас заодно…
Чьи-то бессовестные голоса разорвали пелену отчужденности, вывели из себя, заставляя желать оказаться рядом с ними и хорошенько покусать за все попавшиеся под зубки места! И… тьма поддалась. Небо не упало на голову, но эту самую голову я прекрасно ощутила.
Она была тяжелой, чугунной, зрение скакало, меня безумно мутило — как с сильнейшего похмелья.
Но главным было не это. То, что я увидела слезящимися глазами, было достаточно, чтобы понять — я уже давно не в замке. И даже не в его ближайших окрестностях.
Я лежала навзничь в каком-то овраге, ещё и заваленная, судя по всему, ворохом листвы или прелой травы. А вокруг высился горный кряж и лес. Огромные, бесконечные стволы деревьев. И мертвая тишина.
Голова ныла, но не сильно, а вот руку обжигало, да так, что я едва сдержала слезы. Прикусила губу, с трудом закатав рукав. Надо же было надеть такой неудобный костюм! Больше никогда не оденусь в эти дурацкие офисные шмотки! И юбки! И платья! Хотела побыть девочкой? Поздравляю, побыла! Может, посмертно ею останешься.
Я прекрасно помнила, что произошло. Подстава. Грандиозная подстава. Вот только кто решил от меня избавиться? Невесты? Арра Кассель? Надина? Управляющая? Вариантов много, но они мне сейчас не помогут ничем.
Я ещё раз перевела взгляд на собственную руку. На месте браслета-хранителя, который подарили мне братья-оборотни, красовался огромный ожог. Мне аж дурно стало при виде вздувшейся кожи и красного пятна с багровыми тонкими прожилками. На мгновение. А потом я привычно встряхнула себя, подбадривая, быть может, не всегда приличными словами.