— В беду идёшь прямо. Только мне не отговорить, уже все решила, — женщина, чей возраст так и не смогла понять, говорила отрывисто, торопливо, почти резко, — но тебе она на радость обернуться может, потеряшка. Ты только правильно выбери. Не головой выбирай. У счастья глаза полярной стужи бывают.
— Эй, Мала, а ну пшла прочь от гостьи!
Медведеобразный охранник лениво повернулся в нашу сторону.
Я обернулась, увидев машущего рукой Жоржа, и, уже поспешно выдирая ладонь, ощутила лёгкий укол.
Уффф, бывает же. Провидица из неё, как из меня вампир.
Поспешила ко входу, стараясь, чтобы походка оставалась плавной, женственной. Пусть смотрят. Пока смотрят на фигуру, не замечают чего-то другого, более важного.
Прежде чем двери клуба за мной захлопнулись и связь отрезало, я всё-таки на всякий случай… и ругая себя и свою паранойю последними словами, честно!.. отправила фото клуба и короткое сообщение Таймару, второму лучшему другу. Пусть хоть так. Глупо, но… как-то спокойнее.
Глава 2. Аукцион.
Настоящее время
Хорошо, что сообразила написать! Плохо, что умудрилась прошляпить предательство Жорика, и оказалась теперь в такой ситуации!
Что-то — снова моя удача, которая было ушла в бессрочный отпуск — толкает под руку. Я замираю и стараюсь как можно более бессмысленно пялиться перед собой, когда полог в небольшом зале, где мы все выстроились, отдергивается, и первым девчонкам командуют:
— Пошли вперёд!
По десятке запускают? В наступившей тишине раздается громкий всхлип — к счастью, не мой. Наш надсмотрщик — высокий и мощный темноволосый мужик с короткой щетиной на лице, резко оборачивается. Заострённые уши нелюдя прижимаются к голове, глаза вспыхивают золотыми отсветами.
Он двигается лениво, неспешно. Несчастная блондинка лет двадцати на вид начинает коротко икать, беззвучно разевая рот.
Сжимаю руки в кулаки. Спокойно, Майка. Сейчас сорвешься — ни ей, ни себе не поможешь, но кулаки так и чешутся!
— Значит, пришла в себя, — гулкий голос хлещет наотмашь. Какие-то нелюдские штучки снова? — пойдешь в последних рядах, — он хватает девчонку, в глазах которой — ужас и непонимание.
— Будешь орать — сверну шею, станешь кочевряжиться — сверну шею. Твоя задача одна — быть послушной куколкой для нового хозяина, человечка. Ясно? — бросил скучающим голосом.
Я увидела злой блеск опущенных глаз и тихо порадовалась. Не сломалась, хоть и напугана. Не дыша, следила, как охранник ещё разок прошёлся вдоль шеренги и ушёл на сцену, туда, где раздавался рёв тех, кто пришёл на это представление.
— Тысяча магкредитов!
— Три даю!
— Пять и девка моя!
Чтоб вы подавились, клыкастики.
Рык, чуть ли не вой. Внутри поднимается какая-то удушливая волна, и я вдруг понимаю, что могу двигаться. Вот только это бесполезно. Я десятая. И я иду на сцену.
Голова немного кружится, зрение словно наводит резкость, и я замечаю то, что раньше оставалось за кадром — холеность и отнюдь не забитость девушек. Их изящная, словно привычная к такому походка “от бедра”. Да и не такими уж “роботами” они казались. Скорее, как под хорошей дозой успокоительного. Но приятнее от этого не становилось, как и понятнее. Продали ли их сюда так же, как меня? Продали ли они себя сами — за неизвестные мне блага? Да и мало ли идиоток, надеющихся получить райскую жизнь в обмен на свое несравненное тело в чужой постели? Или ликанолюбов? И даже вампирофилов и оборотнеманов. Такие и преследовать могут с криком “укуси меня”, “возьми меня, я твоя истинная”. Сколько ржала над такими случаями в сети.
Но есть и те, кто здесь не добровольно. Сколько бы ни уговаривала себя, что мне кажется, что это — лишь одно большое недоразумение, но… Это лишь попытка разума защититься. Я знаю, что меня ждет. Или хотя бы подозреваю. Тело покрывают бисеринки пота, эротичное белье облепляет кожу, уже мало что скрывая.
Свет ослепляет, на мгновение дезориентируя, но чья-то жесткая рука уверенно направляет нас на сцену.
Я не вижу ничего, оглушенная криками, ослепленная, разъяренная до глубины души унизительным положением и напуганная до чертиков — чего уж скрывать!
— Предпоследняя десятка на сегодня, ленды! В ней мы собрали самые необычные и экзотические цветки! Не девицы, умелы и раскованны! Смогут стать прекрасным развлечением в тишине поместий и предметом зависти многих ваших знакомых!
Омерзительно восторженный голос смазливого оборотня — по рыжей шевелюре, похоже, лиса, ввинчивается в уши. В лицо бросается краска, но я огромным усилием беру себя в руки. Не время. Если сейчас дам себе волю, покажу, что я пришла в себя — лишусь козыря. Смутное ощущение чего-то важного заставляет бессмысленно пялиться вперед, стараясь разглядеть зал.