У лорда были очень горячие пальцы. Обжигающие. И от них, казалось, по всему телу разливалось тепло. Вот рука переползла чуть выше, на бедро. Жар стал буквально удушающим. Я уже не слышала ни крики, ни тихий вой, ни свист зрителей. Сердце грохотало, перед глазами мелькали розовые пони, а чью-то конечность хотелось откусить! Но кто же мне даст!
— Не обижайтесь, Майа… — протяжное, тихое, — я должен извиниться за то, что вы снова подверглись опасности в какой-то мере и по моей вине. Мы найдем убийцу, обещаю. Я найду, — черты лица аро Вайре стали жестче, глаза недобро вспыхнули, — клянусь, я понимаю, что вы не можете стать моей женой, но я готов пересмотреть свое отношение к людям. Я бы хотел, чтобы вы были рядом со мной. Я никому не позволю вас оскорбить…
— Но оскорбляете сами подобными предложениями, — мне даже легче стало. Как ушат холодной воды. Спасибо, напомнил мне мое место. Вот и ответ на вопрос.
И обижаться глупо. Оборотни и люди — разные виды, им не быть вместе. Мы… то есть люди для оборотней — это низшая раса, внимания недостойная. Возможно, они и женщин-то человеческих как женщин не воспринимают. Так, временное развлечение, извращение да и только. Вот только звездолета с два ты теперь узнаешь, мой милый, что я тоже обрастаю шерстью.
— Майа, вы снова за старое, — хмурится, по лицу как будто судорога проходит, — думаете, покровительство братьев Дарт вам подойдет лучше моего? Да, Марнус дружен с императором, но даже Иррган прекрасно помнит, что станет с кланами оборотней без покровительства, которое именно я каждый раз вымаливаю у Госпожи.
Угрозы? Мы вернулись к привычному стилю разговора? Неисправимый… чурбан пушистый.
— Обратите внимание на ваших потенциальных невест, аро Вайре. Боюсь, что, как человека, вы меня тоже не слишком привлекайте…
Мы говорили тихо, но, вот странно — несмотря на оживленную перепалку, все равно было сложно не заметить, никто, даже Тай, голову не повернул в нашем направлении. Магия?
— Пронырливая конфетка. Наглая и восхитительно-сладкая…
Шепот обжег ухо, по телу прокатилась дрожь, а я… вспомнила. Перед глазами возникали одно за другим треклятые позабытые кадры из клуба. Ночь, которую я забыла. Ночь с моим первым мужчиной. Который не язвил и не унижал, не стремился задеть, а был удивительно нежен, напорист, страстен…
Во рту стало сухо. По телу волной прокатился жар. Даже пальцы на ногах поджались. Я хотела его с такой сумасшедшей силой, что ещё мгновение — и забыла бы и о зрителях, и о перемещающихся невестах.
— Тебе не спрятаться от меня, конфетка. Вижу, ты вспомнила. Я рад. Столько лет я тебя искал, столько бессонных проклятых ночей вспоминал о тебе, сходя с ума от желания. Неужели ты думаешь, что теперь я отпущу тебя? Даже если вся эта шайка будет против, даже если мир сойдет с ума — я никуда не отпущу тебя, Майа! — болезненный, отчаянный рык.
Миг — и меня перетягивают на колени, а губы обжигают злой поцелуй. Он кусается, выпивает душу, проникает в кровь. Он жадно оглаживает тело, зарывается носом в растрепавшиеся волосы, и я неожиданно чувствую, как дрожит под моими пальцами сильное мужское тело. Какая странная, сумасшедшая тоска стынет в холодных синих глазах.
Охота…
— Удержите меня против воли? — спрашиваю, задыхаясь. — Станете тем самым рабовладельцем и насильником? Тем, против кого якобы боретесь? Разберитесь сначала в себе, аро Вайре. Одна ночь — не повод для продолжения знакомства. Одна пьяная глупость, — я говорила резко, отрывисто.
Пусть лучше так, отрезать махом, чем потом мучиться всю жизнь. Я-то знаю, какими тиранами могут стать оборотни. Слышала. Видела. До этого момента — не на собственном опыте.
— Пьяная глупость?! — рык. Кажется, что он готов взорваться, — такая ярость сверкает в обычно холодных глазах. — Значит, вот так это выглядит для тебя, конфетка?
— Значит, вот так. Прошу не удерживать меня более, лорд Вайре. Да, вы привлекательный мужчина, но я повторю то, что уже говорила — я никогда не стану вашей любовницей. Вы хотите меня. Возможно, испытываете симпатию. Но одновременно презираете и себя, и меня за вашу страсть к человеку. Это отвратительно.
Я резко упираюсь ладонью в его грудь и встаю. Плевать, что все это кажется на первый взгляд глупым и надуманным, что мне ничего не стоит признаться в том, что я тоже Высший оборотень, аристократка, принцесса клана или кто там ещё. Ведь дело не в этом. В душе я все тот же человек, Майка-оборванка.
— Презираю? — снова этот странный нечитаемый взгляд. Поздно уже, поздно.
Любой человек — пусть даже он оборотень, раскрывается вот в таких ситуациях и мелочах. Если он не готов принять меня-человека, зачем мне нужен он? Тот, кто считает эти чувства, эту зародившуюся связь грязной и неправильной?