Как я уже сказал, можно считать, что “пассивное сопротивление” было нам самим необходимо в психологическом плане. Но это другое дело, а вот когда война с Японией началась в феврале 1904 года и привела к поражению России в 1905 году, то наше дело взяло верх осенью 1905-го. Так же и мировая война, начавшаяся в 1914 году, спасла нас от вторых, ещё худших “годов гнёта”9. Так что наши “хорошие бумаги” не помогли нам ни в 1905-м, ни в 1914–1918 годах, а помогли мировые события, происходившие помимо нас.
Осенью 1939 года у нас также были “хорошие бумаги”. И наш народ, и правительство, и парламент полагались на эти бумаги… Мы говорили: “Нет, мы не согласны”, но вышло так, как вышло. Мы пережили катастрофу.
Естественно, что поведение Советского Союза вызывает у нас неприятие. Но сегодня многие другие малые народы, да и некоторые большие, вынуждены терпеть многое: Дания, Норвегия, Бельгия, Голландия, Румыния, Венгрия и даже великая Франция. В истории можно найти сколько угодно сравнимых с нами случаев. И если малая страна, недавно проигравшая войну, учитывает пожелания и требования мощной (а сегодня особо мощной), победившей в войне соседней державы, то это всё понятно и уместно. Наша война, как говорят, отравила наши отношения с Кремлём, и пройдёт ещё много времени, пока действие этого яда пройдёт.
Но остаётся вопрос, что же нам делать?
Если бы было достаточно прежней политики независимого нейтралитета, то было бы отлично… К сожалению, старой политики нейтралитета оказалось недостаточно. Мы чётко следовали ей, и она привела к войне. Её же проводили Дания, Норвегия, Бельгия и Голландия, и с ними вышло так, как вышло. Так же действовали Балтийские государства Эстония, Латвия и Литва. А также Румыния и Греция. Итого 10 государств. Так что можно сказать, что этот путь не такой надёжный, как ранее полагали. Конечно, мы нейтральны в том смысле, что не хотим участвовать в войне…
Считаю, что мы должны и впредь избегать конфликтов, которые приведут нашу страну к окончательной катастрофе. Нам не избежать “унижений”, которые не вписываются в старое международное право. В этом отношении нам пока и в составе правительства следует соблюдать осторожность, как это ни обидно. Как далеко мы зайдём с этой политикой, я сказать не могу. Может быть, мы сумеем пережить самые худшие времена. До сих пор нам удавалось устраивать целый ряд сложных дел, правда, далеко не всегда к нашему удовлетворению. Зато жизненно важных вопросов для нашего народа нам затрагивать не приходилось. Но пустые надежды и мысли надо отбросить.
Другое моё мнение: мы сможем выступать жёстко и твёрдо, лишь когда будем уверены в достаточной внешней помощи.
Но откуда придёт такая помощь? Об этом я думаю дни и ночи. Конечно, в первую очередь я задумался о Швеции. Я полагал, что если Швеция решительно встала бы в один ряд с нами со всеми своими вооружёнными силами и это было бы известно Кремлю, то Советский Союз оставил бы нас в покое. Но задумаемся, а готова ли к этому Швеция? Я не поверю в это до тех пор, пока не увижу на бумаге. Внешнеполитическое выступление Ундена 17.12 показало, что, несмотря на симпатию к Финляндии, Швеция не хочет брать обязательства, которые могли бы привести её к вооружённому конфликту.
Правительство Швеции поддерживает координацию внешней и оборонительной политики Финляндии и Швеции, но лишь при условии, что Советский Союз не будет выступать против этого. Молотов, однако, несколько раз заявлял, что СССР не одобряет подобное сотрудничество Финляндии и Швеции. Весной он сообщил, что Советский Союз не допустит оборонительного союза этих государств. Летом он вновь вернулся к этому вопросу, и от имени правительства я заявил, что никакого союза не существует. Коллонтай 5.11 предупредила о нежелательности подобного сотрудничества. Тем не менее, идея вновь ожила. Всё это привело к тому, что 6.12 Молотов вручил мне ультиматум, в котором говорилось, что если будет заключено подобное соглашение, то Советский Союз будет считать Московский мирный договор “ликвидированным”, что означало бы свободные руки Кремля в отношении Финляндии. Именно тогда Ассарссон сообщил мне, что в связи с ответом Советского Союза правительство Швеции пока откладывает рассмотрение этого вопроса. Поскольку позиция Советского Союза была известна и ранее, то я считаю этот последний демарш неудачной дипломатией. Его следствием стало лишь то, что Советский Союз получил повод вручить мне 6.12 упомянутый ультиматум».