30 мая 1941 года: «Здесь в некоторых кругах по-прежнему опасаются нападения Германии. Причина нападения – Германии нужны земли, Украина. Русские, однако, настроены оптимистично относительно своих оборонных возможностей. Если нападёт Германия, то для Советского Союза это будет оборонительная война, и тогда поднимется весь народ, как один человек, а Сталин будет великим народным вождём. Советский Союз способен на оборонительную войну, но не на наступательную. Война с Финляндией была наступательной».
Я слышал, как у нас говорили, что у Советского Союза были солдаты и вооружение, но руководство войсками было слабым. В этой связи я вспомнил войны Французской революции, когда молодые люди мгновенно поднимались до уровня военачальников, со славой вписавших свои имена в военную историю, причём среди них были победители сражений ещё до Наполеона. В наших рассуждениях без внимания остаётся то важное обстоятельство, что Советский Союз будет вести именно оборонительную войну, так же, как обстояло дело и с войной Французской революции 1793–1794 годов и даже немного позже. «Отечество в опасности», – провозгласил Национальный конвент, и солдаты в тряпье, часто босиком, отчаянно сражались, охваченные духом защиты Родины.
Из моего дневника 14.05.1941 (после беседы с одним дипломатом): «Если Советский Союз подвергнется нападению, то Сталин в роли руководителя всех народов Советского государства будет занимать столь прочные позиции, что сможет проводить тактику Александра I в 1812 году, а именно: поднять волну патриотического воодушевления и на ней вести оборону, что сделает СССР гораздо сильнее, чем думают немцы».
Информацию о вооружённых силах Советского Союза и о качестве их оснащения добыть было непросто, и развитие событий показало, что, как в Германии, так и в Финляндии на этот счёт ошибались. Кое-что было известно о развитии тяжёлой и военной промышленности. На партийном съезде в январе 1934 года Сталин заявил: «Развитие явно идёт к новой войне», и позднее повторил это. Возможность войны он постоянно учитывал в своей деятельности. Нападение на Россию было бы “une affaire trе`s risquе́es” – «крайне рискованное предприятие», – говорили некоторые дипломаты в Москве, когда я наносил им прощальный визит.
Следует помнить слова Талейрана: “La guerre est une chose beaucoup trop sе́rieuse, pour е^ tre laissе́e aux militaires” – «Война – слишком серьёзное дело, чтобы его отдавать военным». Гражданские лица, особенно в правительстве, но и в других местах, должны самостоятельно обдумывать все проблемы, связанные с войной. Они не могут прятаться за спины военных.