Чтобы перевести дискуссию, начавшую приобретать излишне широкие рамки, в сторону конкретных вопросов, я заявил, что со стороны Советской России были уже в Тарту в 1920 году, а также и в более поздний период, сделаны предложения по укреплению безопасности Ленинграда, которые касались островов в восточной части Финского залива и которые мы готовы были бы обсудить, но мы не можем отказываться от неприкосновенности континентальной части Финляндии. Заметив, что мы выступали против «локального соглашения», Сталин и Молотов на этот раз оставили данный вопрос в покое и перешли к «третьей линии». Молотов: «Нас интересует вопрос о том, как можно было бы эффективно обеспечить безопасность Финского залива. Можете ли вы предоставить нам в аренду на 30 лет часть вашей территории в западной части Финского залива? Вы ведь предоставили Англии никелевую концессию сроком на 99 лет в районе Петсамо6 на территории, полученной от России по Тартускому мирному договору». Некоторое время разговор шёл об этой концессии. После того, как я обратил внимание на то, что Финляндия получила Петсамо в виде компенсации, Молотов сказал: «Мы и сейчас можем произвести обмен. Предоставьте нам в западной части Финского залива такую же концессию, как вы предоставили Англии в Петсамо, но для военных целей. Кроме того, граница в Петсамо плохая. Мы хотим вернуть полуостров Рыбачий7. Вы получите компенсацию в Восточной Карелии».
Далее Молотов сообщил, что Советский Союз для обороны Ленинграда хотел бы получить на Карельском перешейке территорию, которую он показал на карте. Сталин добавил, что Советский Союз хотел бы также получить острова, расположенные в восточной части Финского залива, включая Гогланд. Молотов обещал в порядке компенсации территорию в Репола8, площадь которой была в полтора раза больше, но Сталин сразу увеличил её до двукратной. «Вы получите те местности, где организовали бунт против нас, – шутливо произнёс он. – Аренда Ханко Советскому Союзу не представляет никакой угрозы для Финляндии. Туда будет введён оккупационный контингент численностью четыре-пять тысяч человек. В случае возможного конфликта с Советским Союзом Финляндия, которая может мобилизовать около 100 000 человек, способна легко уничтожить советскую группировку. Вы, финны – странные люди. Ваша ненависть к царю была вполне понятна, но вы без всяких причин перенесли вашу ненависть на Советский Союз. Не думаете ли вы, что царская Россия вела бы с вами такие переговоры? Совсем нет», – сказал Сталин.
Прояснив таким образом намерения русских, я сообщил о желании связаться со своим правительством, отметив, что только после этого смогу продолжить переговоры. Молотов был готов провести следующий раунд переговоров в тот же день в 23 часа – шёл уже седьмой час вечера, – но я сказал, что это невозможно. О времени следующей встречи решили договориться отдельно.
Как видно из вышеизложенного, у русских было три различных «линии» поведения. Прежде всего, аналогичный договор о взаимной помощи по образцу тех, что были заключены со странами Балтии. От этой линии Сталин отказался после непродолжительных переговоров, перейдя на вторую, предполагавшую ограниченное, «локальное соглашение», означавшее совместную оборону Финского залива. Поскольку мы отказались одобрить и её, он оставил этот вариант, предложив создание базы в Ханко, а также перенос границы на Карельском перешейке и в районе Петсамо.
Вечером я направил телеграмму в Хельсинки.
На следующий день встреча не состоялась, поскольку на мою телеграмму ещё не пришёл ответ. Мы использовали этот день для посещения огромной сельскохозяйственной выставки. Какой-то профессор сельхознаук выступил перед нами с докладом, представив в нём весьма впечатляющие результаты. Я отметил в своём дневнике: «Если урожайность и производство действительно настолько высоки, то должна быть и продукция для продажи. Но её нет. Было бы хорошо направить толкового специалиста, чтобы получить правильное представление о положении дел в России».
После получения ответа из Хельсинки во второй половине дня 14 октября состоялась вторая встреча в Кремле.
Наш военный эксперт полковник Паасонен подготовил памятную записку, которую я зачитал в начале встречи. В ней отмечалось, что после того как Советский Союз подписал договоры с Балтийскими государствами, безопасность Финского залива была гарантирована на все возможные случаи. Поэтому предложения Советского Союза Финляндии не имеют никакого смысла. В записке рассматривалась даже такая теоретическая возможность, согласно которой враг Советского Союза, несмотря на военное сопротивление Финляндии, мог бы выйти на континентальную часть страны и попытаться через территорию Финляндии напасть на Советский Союз. Далее разъяснялось, насколько малы возможности успеха такой попытки. В конце памятной записки затрагивался вопрос о трёх островах восточной части Финского залива – Сейскари, Лавансаари и Пенинсаари9, которые находились неподалёку от побережья Советского Союза. Я сообщил, что мы готовы вести переговоры об их передаче за компенсацию, чтобы Советский Союз мог включить их в свою систему обороны.
8
Реболы (
9
о. Малый, до 1950 г. – Малый Лавенсари (