7 и 8 октября я имел беседу с бывшим президентом Финляндии Свинхувудом, который случайно оказался в Хельсинки. В частности, мы говорили о том, что Свинхувуду, быть может, стоит отправиться в Германию, чтобы попробовать заручиться дипломатической поддержкой этой державы. Когда я выезжал в Москву, мне уже на вокзале передали, что, по сообщению берлинского корреспондента одной хельсинкской газеты, Германия настолько занята войной против западных держав, что не сможет ничего сделать ради нас.
В один из дней, уже поздним вечером, ко мне в гостиницу «Кэмп», где я тогда жил, пришёл бывший премьер-министр, профессор Кивимяки, который позже был нашим послом в Берлине. Он также был озабочен ходом событий. Кивимяки подчеркнул, что нам не следовало бы занимать излишне жёсткую позицию в отношении предложений русских. Напротив, нужно показать понимание их требований по обеспечению безопасности, на что я заметил, что полностью разделяю его точку зрения. Уже уходя, Кивимяки сказал: «Сейчас ты отправляешься в самую трудную поездку в своей жизни». Как же он оказался прав!
8 октября министр Эркко имел беседу с полпредом СССР Деревянским. Её содержание изложено первом томе «Сине-белой книги» (с. 42–44), посвящённой развитию отношений Финляндии и Советского Союза в свете официальных документов (1941)1. Деревянский сообщил, что Москва буквально «кипит», поскольку ответ на её запрос относительно приглашения в Москву министра иностранных дел или уполномоченного лица пришёл столь поздно. Эркко ответил, что финское правительство вовсе не собиралось специально тянуть время и ответ был направлен сразу после рассмотрения вопроса. Отметим, что Молотов говорил с Ирьё-Коскиненом 5 октября, о чём была направлена телеграмма в Хельсинки вечером того же дня. Ответ из Хельсинки ушёл в субботу 7 октября, а разговор Деревянского с Эркко произошёл в воскресенье 8 октября, то есть спустя три дня после встречи Молотова с финским послом. Далее Деревянский обратил внимание на то, что Финляндия отнеслась к приглашению иначе, чем государства Балтии, и «это может негативно сказаться на ходе дел». «Почему министр иностранных дел сам не едет? – спросил Деревянский. – Серьёзная ситуация в мире требует быстрого решения вопросов между Финляндией и Советским Союзом. Имеет ли Паасикиви широкие полномочия?» На это Эркко ответил, что у меня такие полномочия, которые должны быть у переговорщика в подобных ситуациях. Никакие решения принимать я не мог, потому что в зависимости от характера дела нужно было согласие правительства или парламента. Деревянский далее сказал, что «Советский Союз желает создать в регионе Балтийского моря такую ситуацию, при которой Советский Союз и его соседи не стали бы жертвами войны. […] Советский Союз не намерен предпринимать ничего, что могло бы поставить под угрозу независимость и безопасность Финляндии. Его целью не является нанесение ущерба независимости Финляндии. […] Осознают ли в Финляндии серьёзность переговоров? Нельзя ли поменять состав делегации?» Деревянский сослался на успешные переговоры с Балтийскими государствами. Эркко: «Невозможно представить, чтобы Финляндия могла принять такой вариант, который там имеют в виду». В завершение разговора Деревянский поинтересовался, когда я могу выехать; на это Эркко ответил, что «по возможности, на следующий день, 9 октября».
Из этого разговора с Деревянским стали видны контуры программы Советского Союза по Балтийскому морю, которая включала в себя такое устройство, при котором Советский Союз имел мощные, даже определяющие, военно-политические позиции в восточной части Балтийского моря.
Инструкции для первых переговоров были готовы 9 октября. Во второй половине дня состоялось совместное заседание с участием президента и правительства, на котором инструкции были утверждены. После заседания я говорил с глазу на глаз с президентом Каллио, который был озабочен и удручён.
1
Sinivalkoisessa Kirjassa-I («Сине-белая книга Финляндии») – 1941. Первая книга этого официального сборника документов был издан и на английском языке: The Finnish Blue Book. The Development of Finnish-Soviet Relations During the Autumn of 1939, Including the Official Documents and the Peace Treaty of March 12, 1940. Philadelphia, J. Lippincott (published for the Finnish Ministry of Foreign Affairs), 1940.