— Слишком ярко, да? Я сейчас сотру!
— Не смей!
— Не надо, — одновременно проговорили мы с Мариной, и я добавил, — тебе очень идет, глаза стали очень выразительные и яркие. Я и не замечал раньше, что они у тебя такие насыщенно-голубые. Ты очень красивая женщина, Оля, иулы повезет тому мужчине, которого ты полюбишь.
Оля засмущалась еще сильнее, крепче стиснула в руках сумочку.
— Я никого больше не полюблю, это слишком больно.
— Любовь причиняет боль, когда она ненастоящая с другой стороны. Когда же она взаимная, то она приносит только счастье и радость. Игорь не умеет любить, точнее, он любит только себя. С таким человеком никто не будет счастлив. Даже эта его беременная, если она не совсем тупая овца, быстро это поймет и бросит его ради другого богатенького мужичка. Хочешь, мы сейчас с тобой поспорим, что она пробудет с ним не больше трех лет. Еще и ребенка на него бросит.
— Вы правда так думаете?
— Да.
— А давайте. На что спорим?
— Ну? Если я прав, ты выйдешь замуж за Сергея Сергеевича, — улыбнулся я.
— Вы что, совсем с дуба рухнули? — возмутилась секретарша.
— Я пошутил. Но обещай, что дашь ему шанс.
— Но он же мой начальник.
— В первую очередь, он человек, который давно к тебе неравнодушен. Так ты обещаешь?
— Хорошо. А если права я, и она проживет с Игорем дольше трех лет? Тогда вы женитесь на Марине?
Сзади послышался кашель, кажется, Марина поперхнулась воздухом, я засмеялся.
— Нет, на Марине я женюсь раньше. А тебе я подарю машину. Марина, будь нашим свидетелем, и запиши куда-нибудь условия, а то мы про них и забыть можем.
Так, незаметно за разговорами, мы доехали до здания, в котором находился офис, высадили Олю, и поехали в диагностический центр.
— Значит, вы женитесь на мне раньше, чем Нелли бросит Игоря?
— Да, думаю, свадьба летом — это замечательный вариант развития нашей истории. Красиво и ты не замерзнешь в одном платье без белья.
— Прекратите, здесь ребенок, — возмутилась Марина.
— Не переживай, ничего лишнего при Сашеньке я не скажу. Вот мы и приехали.
18
Марина.
Макар не дал мне взять Санечку на руки, легко перехватив ее. Я хотела возразить, но под его взглядом закрыла рот, ничего не сказав. Я, как и мама, не любила все лечебные заведения, но ради дочери готова потерпеть. После того, как мы сняли верхнюю одежду и надели бахилы, медсестра провела нас в детское отделение. Стены здесь были разрисованы персонажами из мультфильмов, а медперсонал был в оранжево-желто-зеленых медицинских костюмах, совсем непохожих на больничные. Даже на медицинских масках нарисованы улыбки и веселые рожицы.
Макар передал Сашу медсестре и та понесла ее в кабинет, я дернулась за ними, но мужчина удержал меня, обняв за плечи.
— Ее понесли на мрт, там ее усыпят, чтобы провести обследование без помех. Ты будешь только мешать. А чтобы тебе было некогда нервничать, ты сама сейчас пройдешь диагностику.
Я недоуменно уставилась на начальника, но он шепнул на ухо:
— Иди, иначе накажу.
И я безропотно отправилась за другой медсестрой. У меня взяли кровь из вены, а потом уложили в аппарат мрт. После чего я почти бегом вернулась в коридор, где с кружкой кофе сидел Макар.
В кабинет нас пригласили минут через пять ожидания, но я успела накрутить себя от волнения. Врач, мужчина лет под пятьдесят, подробно узнал у меня о симптомах, а потом начал расспрашивать о беременности и родах. Вопрос о моих заболеваниях меня не смутил, но я впала в ступор, когда врач посмотрел на Макара и попросил его:
— Теперь вы расскажите о своих заболеваниях.
— Послушайте, какое это имеет отношение к состоянию моей дочери? Этот мужчина не ее отец.
— Хорошо, не надо нервничать, — мужчина посмотрел на медсестру и та куда-то убежала. — Расскажите о заболеваниях отца ребенка. Чтобы иметь полную картину, мы должны знать о тех заболеваниях, которые могли проявиться из-за генетических особенностей родителей. Вы знаете, чем болели Ваши родители?
Я побледнела, начиная догадываться.
— У мамы была онкология, — произнесла слегка охрипшим голосом. — О болезнях отца дочери ничего не знаю. Что с Сашей? Онкология?
Я не заметила, как вернулась медсестра, и всунула мне в руки стакан. Она настойчиво подтолкнула мою руку со стаканом к моим губам, и я отпила глоток, но тут же отодвинула стакан от себя, всегда ненавидела валерьянку. Почувствовала твердые уверенные руки на своих плечах. Макар?
— Да.
Я закрыла глаза, сглатывая ком слез. Держись, Марина, ты нужна дочери. От твоей истерики ей лучше не станет. Но слезы потекли, не спрашивая разрешения.