— Честно, что, черт возьми, происходит. Прекрати говорить так, будто меня здесь нет.
Мой мозг не может осмыслить то, что происходит вокруг меня. У меня сейчас так много вопросов, но я, кажется, не могу понять, с какого из них начать.
— Луна, я уверен, что ты взволнована и у тебя много вопросов. Я отвечу на них в машине, нам нужно двигаться. Сейчас, — отвечает Вероника, раздражение портит все ее милое представление.
Эта женщина бредит? Какая реакция выдала мое волнение?
Нет. Я вообще не делала никаких движений, потому что я так далека от возбуждения, что это нереально.
— Почему ты не слушаешь? Я никуда не уйду!
Мне хочется ударить ее по лицу.
Сейчас я уже начинаю злиться. Она не может снова появиться ни с того ни с сего, внезапно ожидая, что я куда-нибудь пойду с ней. Официально объявлено, что Вероника Хиндман — нарциссическая социопатка.
К черту это.
— Я с радостью вбью немного здравого смысла в твою голову, — сладко говорю я, передразнивая ее предыдущий тон.
И бью ее по лицу.
Я довольная тем что мне удалось ударить эту сучку, даже если это была только малая часть на что я могла рассчитывать.
Она кричит, как банши, прижимая руку к щеке. Ошеломленная, тем что я прикоснулась к ней. Материнская забота исчезла, и она делает шаг ко мне в отместку, в то время как Раф встает между нами, портя все веселье.
Парни тоже подошли поближе. Поскольку стук в дверь становится громче, и ее крик становится более неистовым.
— Рафаэль, тебе лучше приструнить эту маленькую сучку, и в последний раз говорю, нам нужно уходить, — кричит ему моя мать, называя его полным именем.
Я смотрю на него. Какого хрена, он собирается слушать мою мать?
Он не собирается соглашаться с тем, что она говорит.
Мне все равно, за что извиняется Раф, он сможет объяснить это подробнее, когда мы выберемся отсюда. Прямо сейчас я просто хочу выбраться из этой раздевалки и как можно дальше от этих сумасшедших. Он смотрит на меня со смирением, написанным на его лице.
— Прости, Луна, это не в моей власти. Иди с ними, это самый простой вариант на данный момент.
Как он может говорить это так спокойно?
— Пойти с ними? Какого черта, Раф? — я кричу. Это еще хуже, потому что он слишком спокойно относится ко всему этому.
— Луна, посмотри на меня. Я обещаю, что не сдамся, но прямо сейчас мы не готовы, и мы в меньшинстве.
— Тогда открой эту гребаную дверь. Джейк и остальные прямо там, еще лучше, не недооценивай меня. Нас. — кричу я.
Приподнятая бровь, руки разведены в стороны. Он знает, на что мы способны, и он просто сдается ей.
— Мне жаль, Луна, но ребята понятия не имеют, с чем они могут столкнуться здесь. Твоя мать права, это касается не только любого из нас, и мы не собираемся решать ситуацию здесь борьбой.
— Серьезно? Не повторяй то, что она говорит! Она просто лезет тебе в голову, как и каждый раз, когда она появляется. Скажи мне, что ты шутишь, Раф, потому что я не уйду!
Я толкаю его в грудь, несколько раз. В глубине души я знаю, что это не его вина, но эти ублюдки держат меня в клетке. Не оставляя мне выбора, он позволяет им.
— Я сожалею…
— Прекрати, блядь, извиняться! Черт возьми, Раф, прикрой меня!
Прежде чем он успевает ответить, моя так называемая мама прерывает его: — Как бы все это ни было мило, время действительно вышло.
С этими словами одна из мясных голов вонзает Рафу шприц в шею, и он падает. Я кричу, пытаясь побежать к нему, но чувствую острый укол в шею, и мой мир погружается в полную темноту, поскольку меня постигает та же участь, что и Рафа. Забавно, насколько уютную темноту можно сравнить с обществом моей собственной матери.
*****
О боже.
Что, черт возьми, стучит у меня в голове?
Черт, что я пила прошлой ночью?
Что бы это ни было, мне нужно держаться от этого подальше в будущем, потому что я чувствую себя как смерть. Пытаясь принять более удобное положение, я поднимаю руку, чтобы вытереть лицо, когда оно застывает, и я замираю. Еще не открывая глаза, я пытаюсь лучше сосредоточиться и лучше оценить ситуацию.
Какого черта на мне наручники?
Это определенно не связано с сексом, я бы никому настолько не доверилась в этом.
Я пытаюсь открыть глаза, чтобы увидеть, что происходит вокруг меня, но стук в голове невыносим, поэтому я пытаюсь думать. Заставляю себя оставаться как можно более спокойной. Мне не нужно волноваться прямо сейчас.
Что, черт возьми, произошло прошлой ночью?
Я сосредотачиваюсь на своих воспоминаниях и пытаюсь связать цепочку событий, пока моя рука висит в воздухе, а тело остается неподвижным, я возвращаюсь к тому, что могу вспомнить.