Костер в овраге все еще горел, но света не было видно, пока мы вплотную не подошли – вот новый парадокс. То ли эффект местной магии, то ли что-то другое, не менее загадочное и иррациональное.
Спать Тейт планировал на земле. Ни жесткие корни, ни холод, ни насекомые его, похоже, не беспокоили. Но я-то – изнеженное дитя цивилизации! Видимо, на лице у меня все опасения проявились огромными буквами, потому что рыжий почти сразу предложил себя в качестве подушки и грелки. Очень велик был соблазн согласиться без раздумий, но в голове у него мелькали смутные надежды на нечто большее, чем просто совместный ночлег. И не поймешь из-за разницы в менталитете и трудностей с языком, то ли это обычные мысли для парня с нормальным гормональным фоном, то ли реальное намерение.
Один плюс, и то сомнительный: теперь хотя бы понятно, что по местным меркам я вполне себе девушка и вероятный партнер, а не только полезный для магических целей зверек женского пола.
– Ты такая осторожная, Трикси, – вздохнул Тейт, откровенно устав ждать ответа. – У вас там все такие? Мир опасный?
– Скорее, наоборот, – пожала я плечами. – Этот кажется куда опаснее. Может, потому что незнакомый. Не знаю, как реагировать на самые обычные вещи. И не знаю, как ты будешь реагировать. Помнишь, я тебе объясняла, как у нас говорят жестами «да» и «нет»?
Рыжий задумался – серьезно так, прокрутил мысленно диалог пару раз, каждое слово пробуя на зуб. И понял все правильно, умничка.
Кажется, начинаю ему симпатизировать.
– У вас нельзя ночевать рядом? Неприлично?
– Зависит от ситуации, – ответила я, чувствуя облегчение. Забавно получается – в разъяснении таких вот мелочей и заключается работа псионика-сопровождающего. С делегациями так же трудно? Судя по дядиным лекциям – нет. А тут – сплошные подводные камни. Разница между мирами сказывается или банальная личная заинтересованность? – Если просто ночевать, когда выбора нет, то ничего такого. В моей стране, по крайней мере.
– У нас – тоже, – заметно повеселел Тейт и похлопал по земле рядом с собой. – Иди сюда. Между мной и костром не замерзнешь. И не подберется к тебе никто. У меня реакция хорошая. Лучше, чем почти у всех, – похвастался он.
Я думала, что не усну еще долго, тем более подушка из рыжего получилась костлявая и вертлявая. Но вырубилась почти сразу – сказалось напряжение. Два выхода на четвертую ступень эмпатии в день – не предел для меня, но близко к тому. Холод ночью действительно не мучил, однако проснуться пришлось не раз. Сначала – от жутких воюще-хлюпающих звуков невдалеке, словно кто-то огромный оглушительно стонал, захлебываясь водой.
– Айры, – сонно пояснил Тейт, принюхался к ночному воздуху, привстав на локте, и снова вытянулся, крепко обнимая меня под грудью. Жар от него шел, как от электроодеяла. – Спи. Нас не найдут. Жрут кого-то другого.
Так себе успокоение на самом деле.
Второй раз он разбудил меня сам. Хлопнул по ноге с силой, до синяка, и отшвырнул что-то визжащее за пределы светового круга от костра – и все это, даже не просыпаясь. Вот уж действительно уникальные рефлексы.
Третье пробуждение пришлось на рассвет. Рыжий растолкал меня, погасил костер и закидал его землей, потом сбегал к ручью и принес воды в хитро свернутом листе. Разрешил глотнуть немного, ополоснуть лицо и руки, отпустил на минуту за кусты под строгим контролем – и мы стали выбираться из оврага.
Теперь, при свете, я смогла хотя бы немного оценить окрестный рельеф и флору. То, что ночью показалось открытым пространством, было на самом деле колоссальной каверной, каменной чашей с сильно загнутыми внутрь краями-скалами. Небо почти как у нас – бледное, рассвет – розовато-золотистый. Растительность экзотическая, но в целом узнаваемая – те же листья, иголки, ветви и корни. Правда, частая щетка кустов обратилась на заре в траву высотой в два человеческих роста, еще и цветущую к тому же ярко-розовыми и сиреневыми метелками. Листва была зеленая, но с отчетливым синим подтоном, некоторые растения вообще выглядели сизыми и лиловатыми.
– Нам туда, – сразу указал рыжий на противоположный край «чаши». – Там проход и транспорт. Идти надо сейчас, и причем быстро.
– Почему? – спросила я, чувствуя, что ответ мне не понравится.
– Погоня. Ты нужна свободным. Редкая добыча. Ну как, бежим?
– Спрашиваешь!
И мы побежали.
Темп был ниже, чем вчера, – уже хорошо. Биокинез поначалу выручал – позволял регулировать дыхание и усталость, минимизировать последствия перенапряжения для мышц и связок. Но с первой ступенью много не сделаешь, да и за пределы возможностей организма не выйдешь – отвратительно нетренированного организма, стыдно признать. Хотя Тейт явно вел меня по легкой дороге, избегая участков с завалами, резкими подъемами и высокой травой, а когда требовалось, сам переносил через трудные места, через два часа я была выжата. Своеобразный рекорд, дядя Эрнан бы оценил, но он, к сожалению, остался в другом мире.