Опустив глаза на свою руку, она молча раскрыла ее, показывая мне добычу. На ее ладошке лежала маленькая черная коробочка. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о ее содержимом.
— Знаешь, Коль, я думаю, что тебе стоит отменить бронь на эти выходные. Сюрприз явно не удался.
Резко обернувшись на раздавшийся за моей спиной насмешливый голос, я увидела расстроенного Колю, смотрящего только на Аню и коробочку в ее руке, и ее боса, наблюдающего за происходящим с нездоровым, на мой взгляд, весельем.
— Привет, Коль. Пока, Коль, — пискнула, с неестественной для меня скоростью протиснулась между стоящими в дверях мужчинами и попыталась скрыться с места преступления.
Да, малодушно, но мне было плевать. Анечка сама со своим любимым разберется, а лично мне никогда не нравилось, когда меня втягивали в семейные разборки. Даже, если это моя лучшая подруга и ее молодой человек. Особенно, если это моя лучшая подруга и ее молодой человек.
Но главная причина моего бегства были не Аня с Колей и их испорченная помолвка, а человек, стоявший рядом с молодым человеком моей подруги. Ее босс. Светлицкий Андрей Владимирович. Самый лучший любовник, который у меня когда-либо был.
И самая большая тайна, которой я не смогла поделиться даже с лучшей подругой. Но, как оказалось, недолго ему оставалось ею быть…
Глава 2
Наталья
Месяц назад
Моя нелюбовь к 14 февраля тянулась еще со школы. В то время, когда всех остальных девочек класса закидывали валентинками воздыхатели, мне, как правило, не доставалось ни одной. И не потому, что я была этакой серой мышью или страшилищем наподобие Кати Пушкаревой — в мешковатых нарядах, с брекетами и круглыми ужасными очками.
Ничего такого. Просто о моей ненависти к этому розовому безумию, в которое превращался обычный день, не знали только слепые и глухие. Одного парня я как-то даже поколотила за попытку вручить мне валентинку. Ужасно, да. Но я была (и остаюсь) противником Дня Святого Валентина. Меня прямо-таки воротит от всей этой показушности и фальшивых чувств.
С возрастом нелюбовь к этому дню только умножилась. Мужики, которые в этот день с удвоенным, а то и утроенным, усердием старались залезть ко мне под юбку, лишь подливали масло в огонь, разжигая мою ненависть, горевшую также ярко и задорно, как тот самый Валентин на костре в Средние века. Или его забили камнями? Не помню точно. Да и не суть это важно.
Поэтому я удивила саму себя, когда сдалась, устав слушать Анино нытье, и согласилась пойти на корпоратив, посвященный этому недопразднику, устраиваемый ее компанией.
— Дорогая моя. Любимая. Самая лучшая подруга на свете, — практически выла мне в ухо засранка, сидя рядом на диване в моей квартире, пока я пыталась смотреть любимых «Неудержимых».
Фильм к тому моменту уже был засмотрен мной до дыр, по ролям могла воспроизвести с точностью до интонаций, но от этого он не переставал быть самым обожаемым. Что поделать? Я люблю старую школу и боевики.
— Во-первых, я твоя единственная подруга, — заметила, не отрываясь от экрана.
Поразительно, но у любимицы мужчин Анечки действительно не было друзей женского пола, кроме меня. С легкостью сходясь с мужчинами, умудряясь дружить с ними, не доводя дело до постели, она и двух слов не могла связать, стоило ей остаться с какой-нибудь дамой наедине. Она просто не знала, о чем с ними можно разговаривать. Говорила, что все бабы — дуры, и ничего не смыслят в настоящей дружбе.
У меня были подозрения, что все дело было лишь в том, что ее школьная подружка увела у нее первую любовь, но поскольку я сама была невысокого мнения о женской дружбе, переубедить ее не старалась.
Если быть честной, у меня у самой друзей было раз, два и обчелся. Я плохо схожусь с людьми. Любовь к черному юмору и сарказму играет со мной злую шутку. У меня даже нормальных отношений никогда не было. Все мужики сбегают от меня, считая либо Снежной Королевой с холодным сердцем, либо еще каким-нибудь исчадием ада, от которого надо держаться подальше.
Не то, чтобы меня это сильно печалит. Но все-таки… порой… ночами… Даже самые злые девочки хотят быть счастливыми.
— А, во-вторых, ты мешаешь мне смотреть фильм, — закончила я свою мысль, бросая искоса взгляд на эффектную брюнетку, старательно изображающую в данный момент олененка Бэмби, у которого только что убили мать-олениху.
— Ну, пожалуйста, — клянусь, у нее в глазах даже слезы появились, — мне очень надо кого-нибудь привести на это мероприятие, как мой плюс один.