– Осторожнее с позолоченными ручками! – воскликнула мама, выскакивая из нашей машины.
Мы с папой вылезли вслед за ней и принялись озадаченно осматриваться. В таком странном окружении Большой Альф и Малыш Берни казались нам старыми друзьями.
– Припозднились вы, однако, приятель, – весело крикнул папе Большой Альф. – По какой дороге добирались? Через Шотландию, что ли?
– Очень смешно, – ответил задетый за живое папа. – Нет, просто не спешили, чтобы не мешаться у вас под ногами.
Зато мама с успехом уже начала это делать. Она пошла вслед за Большим Альфом и Малышом Берни по узким ступенькам, которые вели в полуподвал:
– Нет-нет, этот столик несите не в гостиную. Он должен стоять в спальне, это часть моего спального гарнитура. Эй, друзья, зачем вы поставили хороший шкаф на кухню, а не в гостиную?
– А мы подумали, что это ваш кухонный шкаф, голубушка, – ответил Малыш Берни. – Он здесь отлично смотрится.
Вся наша мебель смотрелась ужасно, даже поставленная в правильную комнату. Да и квартира, в которую мы приехали, вовсе не была похожа на настоящую квартиру. В ней было несколько маленьких комнатушек, двери которых выходили в общий длинный и темный коридор. Окна в комнатушках были, но свет они почти не пропускали. Когда мимо окон проходили Большой Альф и Малыш Берни, мы видели только их башмаки. Пол был покрыт древним серо-зеленым линолеумом в пятнах, стены окрашены желтоватой краской, как в больнице. Даже самая большая комната была слишком маленькой. В ней стоял телевизор, возле него, почти вплотную, приткнулись наш диван и кресла, да еще притулился стол, заваленный коробками, в которых были упакованы книги, диски DVD, настенные картинки и украшения. В задней стене нашей новой гостиной была ниша с кухонной плитой и крошечной раковиной.
– И вот здесь наша мама будет готовить? – спросила я.
– Не говори глупости, Перл. У меня будет настоящая, большая, профессиональная кухня. А это только для нас, – ответила мама.
Эта кухонька была убогой и тесной даже для нас четверых.
– Если убрать шкаф, она будет выглядеть просторнее, – сказала мама. – Альф, Берни, вы могли бы передвинуть этот шкаф на другую сторону?
– Могли бы… возможно, – ответил Малыш Берни.
– Вообще-то мы так не договаривались, – сказал Альф. – Вы не сказали, что ваша берлога будет под лестницей в подвале. И переставлять здесь мебель не входит в наши обязанности. Мы должны были довезти мебель в целости и сохранности и разгрузить ее. Мы это сделали. А расставлять – это уж ваша проблема.
– Ну будьте людьми, парни! У меня спина болит, – принялся упрашивать грузчиков папа. – Ну переставьте вы всего один этот шкаф, а? Видите, как разволновалась моя жена. Вы же знаете женщин – за ними все всегда приходится переделывать.
Мама сердито покосилась на папу и принялась тяжело вздыхать, хотя Альф и Берни сменили гнев на милость и начали передвигать шкаф. Когда они закончили, она даже не сказала им спасибо, просто кивнула, ухватила меня за воротник футболки и потащила смотреть спальни.
Они располагались очень тесно друг к другу. Ясненько: если нам с Джоди нужно будет посекретничать, придется разговаривать шепотом.
Обе спальни были оклеены желто-розовыми обоями, в обеих на окнах висели уродливые желто-зеленые занавески. Мне сразу вспомнилась глупая песенка, которую мы когда-то распевали в школе: «Желтый – зеленый, желтый – зеленый, мама спешит, меня сейчас стошнит». Ковер на полу тоже был зеленый, только более темный, почти оливковый. Мама потерла ковер ногой, будто от этого он мог сменить свой цвет.
– Обои сменим, занавески тоже, – сказала мама, щупая их. – Думаю, это нетрудно будет сделать на швейной машине. Должна же в школе быть швейная машина?
Я оглядела маленькую комнатку. Она была в сто раз хуже нашей с Джоди спальни на старой квартире. Какое разочарование! А я-то воображала, что мы будем жить в роскошных просторных комнатах с шелковыми обоями, высокими потолками и огромными окнами с бархатными шторами. Я даже о люстрах мечтала. Эх, мечты, мечты…
– Мы все устроим как надо, и у вас станет уютно, – сказала мама, но по ее тону было заметно, что она разочарована не меньше, чем я. Она озадаченно прикусила нижнюю губу, и в эту секунду вдруг стала похожа на маленькую растерянную девочку.
– Да все наладится, мама, все будет хорошо, – поспешила я успокоить ее. – Ну что, я начну распаковывать вещи?
– Моя славная девочка, – сказала мама. Она повернулась, попыталась широко улыбнуться, но нос у нее нервно подергивался. – Здесь какой-то странный запах, ты не находишь?