Худший. День. Рождения. В моей. Жизни.
Нет, не совсем. Меня заметила Соджорнер.
Глава шестая
Сегодня мы встречаемся с Макбранайтами.
Дождь закончился. Улицы сияют в свете солнца. Серый мрак уступил место бесчисленным ярким краскам: на стенах гигантская черно-красно-коричневая крыса и неоновые граффити-теги, в витринах магазинов и ресторанов замысловатые композиции из роботов, динозавров и нарядов вековой давности. В такие же наряды одеты некоторые прохожие. Я вижу цилиндры, кринолины, а еще волосы всех цветов радуги, но чаще всего розовые.
Здесь сложно не улыбаться и легко не спать. В одиннадцать у нас бранч с Макбранайтами, так что я понимаю, что сейчас утро, хотя мое тело в этом не уверено. Мы с Розой и родоками гуляем по району. Всюду лужи. Роза топает по ним в своих резиновых сапогах.
Мы идем через Томпкинс-сквер-парк. Он занимает несколько кварталов. Тут есть и живые деревья. На некоторых видны крошечные розовые, белые и лиловые почки, кое‐где уже распустились листья. Весна. По веткам бегают белки, дергают носиками, дрожат от страха за свою жизнь. Мужчины играют в шахматы за каменными шахматными столами. Роза замирает. Родоки остаются с ней, а я бреду дальше. Шахматы нагоняют на меня скуку.
– Только не выключай телефон, – говорит Салли.
На другом конце парка я вижу собачью площадку. Тут полно псов всех мастей и размеров, есть даже два пуделя, выкрашенные в розовый цвет. Все они бегают взад-вперед, лают что есть мочи, восторженно прыгают на хозяев. Когда Роза увидит площадку, снова начнет клянчить собаку. Она уже несколько лет просит, чтобы ей подарили щеночка. Но родоки не соглашаются.
Мимо идет потрясающая девушка в черном платье в красный цветок. Сверху оно плотно облегает фигуру, подчеркивая талию, а пышная юбка колышется в такт шагам. Она очень красива, и я гляжу на нее, не в силах отвести взгляд. Она идет уверенно, пружинисто, как спортсменка. И тут я понимаю, что это девушка из моего спортзала.
Я догоняю ее.
– Соджорнер?
Она оборачивается:
– Да?
Я понимаю, что она меня не узнала. Красные цветы у нее на платье – это тюльпаны.
– Привет, – говорю я, ощущая себя последним идиотом. – Мы виделись на занятиях боксом. В зале на Хьюстон-стрит.
– Хау-стон, – поправляет она.
Я чувствую, что краснею, и прыщи у меня на лице наливаются кровью.
– Она так называется? Я не знал. Думал, это от названия города, – бормочу я.
Соджорнер улыбается.
– Ты тот новый парень. С джетлагом. Тебе лучше?
Я киваю:
– В целом да, хотя я умудрился неправильно прочитать название улицы. Но через пару дней все наладится.
Вчера волосы Соджорнер были туго собраны на затылке. Сегодня они распущены и шаром окружают голову. Губы накрашены в тон тюльпанам. На занятиях она была без макияжа. Она красивая, но как будто не та же, что вчера.
– Я не узнала тебя в обычной одежде, – говорит она; как мило с ее стороны, мы ведь действительно только познакомились. Точнее, и не познакомились толком. Интересно, она знает, как меня зовут? – Ладони у тебя не замотаны, со лба не течет пот. И вообще, ты в рубашке.
Я смотрю на свои руки. Вокруг костяшек пальцы немного красные.
– Я примерно то же подумал о тебе.
– Ага. Каждый раз, когда я надеваю платье и крашу губы, мне кажется, что я маскируюсь.
– Не слишком удачно. Я тебя сразу узнал. – Наверное, это звучит странно, ведь я едва с ней знаком.
– Ты не поверишь, но парни из зала почти никогда не узнают меня на улице.
Я точно узнал бы ее в любой одежде. Она идет так легко и непринужденно, словно при ходьбе у нее не задействована ни одна мышца. Мало кто так двигается.
– Куда направляешься? – Надеюсь, я не слишком откровенно на нее пялюсь. Но, скорее всего, я пялюсь слишком откровенно.
– В церковь. А ты?
– Просто гуляю. – Она ходит в церковь? – Мы только переехали. Я исследую Алфабет-Сити. – Я мог бы сказать, что гуляю с семьей, что мы сейчас впервые встретимся со старыми друзьями Салли и Дэвида, но мне не хочется рассказывать о Розе. Это не ложь. Я и правда гуляю. – Я еще толком не знаю этот район.
– Для начала запомни: только старики называют наш район Алфабет-Сити. Это Лоуисайда.
– Лоуи… что?
Соджорнер с улыбкой закатывает глаза.
– Как это пишется?
Она произносит название по буквам, и я записываю его себе в телефон. Потом поищу в сети.
– Я дала тебе пароль, потому что ты тут новичок.
Я улыбаюсь. Пожалуй, слишком долго. И думаю о том, что Нью-Йорк для меня полная загадка, а в нашем районе, Алфабет-Сити, Ист-Виллидж, или Лоуи-как‐там-его, полно улиц, по которым я еще ни разу не ходил. Я хотел бы пройтись по ним с ней.