Ладонь с пеплом сжалась в кулак. Крепко, даже костяшки побелели. Папа глянул в небо, глянул на пляж. Обернулся ко мне, потом уставился на Джас. Он словно ждал, что сейчас кто-нибудь крикнет: НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! Но мы молчали. Я думал, он подставит ладонь ветру, чтобы тот сдул пепел, а папа передал урну Джас и шагнул вперед. Море забурлило вокруг его ботинок. Я чувствовал, что краснею. Папа вел себя как ненормальный. Даже Джас смущенно закашлялась. Набежавшая волна замочила папе джинсы. Он сделал еще шаг. Соленая вода пенилась у его коленей. Медленно папа поднял руку со сжатым кулаком. Где-то позади нас послышался радостный девчачий крик – змей взвился прямо к солнцу.
Лишь только папа разжал пальцы, как налетел сильный порыв ветра. Он сбил змея в небе и бросил пепел прямо папе в лицо. Папа вычихнул Розу. Девчонка снова завизжала, теперь испуганно, а какой-то парень с сильным акцентом заорал:
– Падает!
Папа резко оглянулся. Я проследил за его взглядом и увидел большую смуглую руку, пытавшуюся выровнять змея.
Папа затряс головой и громко выругался. Змей шлепнулся на гальку. Парень захохотал, обхватил девушку, и та тоже засмеялась. С громким всплеском папа выскочил из воды и выхватил у Джас урну. Она уже успела закрыть крышку, но папа прижал ее еще крепче и все зло смотрел на парня, будто это тот напустил на нас ветер.
– Как ты? – пробормотала Джас.
В папиных глазах стояли слезы. Мне почему-то вспомнились капли, которые покупают в аптеке, если у тебя какая инфекция, или аллергия, или ты мало ел морковки.
– Хочешь, я… То есть… я могу сама, если хочешь. Сама могу развеять…
Джас еще не договорила, а папа уже отвернулся и зашагал к машине, крепко зажав урну в левой руке. А я быстренько поднял голыш и запустил в море. Он пять раз подпрыгнул! Мой рекорд.
6
В понедельник утром миссис Фармер уселась за стол и зачитала объявления – про клуб садоводов, про диктофоны и про футбольную команду. Я сразу навострил уши, когда она сказала:
– В среду в три часа директор школы проводит отборочный матч. Сбор на школьном стадионе, не забудьте бутсы.
А затем устроила перекличку. Все отвечали: «Здесь, мисс», а Дэниел отозвался: «Здесь, миссис Фармер». Только что не поклонился. Его ангел уже на пятом облаке. Ангел Суньи – на четвертом, а все остальные – на третьем. Только мой до сих пор на первом.
– Как вы провели выходные? – спросила миссис Фармер, и все разом загалдели. А я сидел тихо. – Не все сразу, по очереди. – Миссис Фармер указала на меня: – Сначала Джейми. Ну, чем интересным ты занимался?
Я вспомнил море, а потом вспомнил пепел, а потом – свечки, которые папа зажег вокруг Розы, когда она вернулась к себе на камин. Нет, про мои выходные так просто не расскажешь.
– Можно в туалет? – спросил я.
Миссис Фармер испустила тяжкий вздох:
– Уроки только что начались.
Я не понял – это да или нет, и не знал, как мне быть. Привстал, снова сел.
– Расскажи про свои выходные, – процедила она, как будто я нарочно упрямлюсь.
Раздалось металлическое позвякивание, и сбоку возникла поднятая рука Суньи.
– Можно мне, миссис Фармер! Можно я расскажу! – И, не дожидаясь ответа, Сунья выпалила: – Я познакомилась с сестрами Джейми!
Я разинул рот.
– А, с близняшками! – Миссис Фармер с улыбкой подалась вперед.
Сунья кивнула:
– Они такие славные. Обе.
Миссис Фармер перевела на меня бесцветные глаза:
– Напомни, как их зовут?
Я откашлялся, выдавил:
– Джас…
– …и Роза, – вмешалась Сунья. – Мы все вместе ездили на озеро[2] и ели мороженое и конфеты, и собирали ракушки, и встретили русалок, и они нас учили дышать под водой…
Миссис Фармер вытаращила глаза, сказала: «Очень интересно» – и начала урок.
– Ну ты и урод! – крикнул мне на перемене Дэниел, и все вокруг заржали. Я сидел на стадионе, сам по себе, и разглядывал собственный башмак, будто занимательней зрелища не найти. – И подружка у тебя чокнутая!