Важно не то, каким образом умер Христос, а Кто именно умирал на Голгофском кресте. Иисус был не просто еще одним осужденным человеком, но безгрешным Сыном Божьим, принявшим на Себя человеческое естество, чтобы «смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола» {Евр. 2:14). Как мы уже ранее отмечали, Христос «уничижил Себя Самого», приняв образ человека и «быв послушным до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2:5-8).
Главная особенность распятия Христа заключалась в том, что Он имел возможность сойти с креста. Как выразил эту мысль Д. М. Бейли, «умирая, Иисус не был беспомощной жертвой: Он мог спасти Себя»[22]. Будучи не только Человеком, но и Богом, Он мог отказаться от дальнейшего самоуничижения, освободиться от сковывавших Его уз и положить конец Своим страданиям.
Однако все дело в том, что Иисус Сам решил умереть на кресте. Его распятие было добровольным актом послушания воле Божьей. «Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец… — сказал Он ранее Своим слушателям, а затем добавил: — Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее; никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам отдаю ее» (Ин. 10:11, 17, 18). Таким образом, Христос мог сойти с креста, но не захотел.
Когда Иисус висел на кресте, искуситель все еще пытался заставить Его отказаться от «самоуничижения» — на этот раз через тех, за кого Он умирал. Прохожие «насмехались над Ним», громко напоминая Ему о том, какие возможности Он Себе приписывал. Если Ты Тот, за Кого Себя выдаешь, вызывающе кричали они, «спаси Себя Самого и сойди со креста». Первосвященники и книжники также были весьма деятельны, насмешливо говоря о Нем друг другу: «Других спасал, а Себя не может спасти! Христос, Царь Израилев, пусть сойдет теперь с креста, чтобы мы видели, и уверуем». Они все еще ждали «знамения». А тем временем римские стражи также «ругались над Ним» (Мк. 15:29-32; Лк. 23:36).
Как бы вы отреагировали на такое обращение и такие вызывающие слова? Скажу вам, что бы я сделал скорее всего в таких обстоятельствах. Я бы низвел огонь с неба и жарил насмешников на медленном пламени, чтобы эти неблагодарные твари помучились бы как следует и напоследок перед смертью подумали о том, кто я такой. Они бы, безусловно, пожалели, что истощили мое терпение, в то время как я изо всех сил старался оказать им милость. Я бы воздал им по заслугам!
Христос мог так поступить. Он мог призвать на помощь более «двенадцати легионов Ангелов» (Мф. 26:53) и опустошить всю окрестную землю. Он мог бы на насилие ответить насилием, но это означало бы отказ от самоуничижения и провал плана спасения. Вместо этого Он молился, говоря: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Иными словами, Иисус дал людям то, чего они не заслуживали, — благодать.
Читая описание распятия в синоптических Евангелиях, можно, кстати, заметить интересную деталь: евангелисты не останавливаются подробно на таких вещах, как молотки, гвозди, боль или даже кровь; зато их интересуют внутренние переживания и духовные страдания Иисуса на кресте.
Особое значение имеет вопль отчаяния и одиночества, сорвавшийся с уст умирающего Христа: «Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» (Мк. 15:34). Этот вопль, как мы видели, выражает совершенно иное отношение Христа к смерти, если сравнивать его с другими мучениками, умиравшими в полной уверенности в том, что все будет хорошо. Известны последние слова Дитриха Бонхоффера — лидера подпольной антигитлеровской христианской коалиции, которые он сказал своему другу перед казнью: «Это конец, но для меня начало жизни»[23]. Что же, мы услышали слова верующего человека.
Некоторые рассматривают страдания и смерть Христа не как торжество Божьего суда над грехом, а как «достижение полного единения с Отцом»[24]. Сторонники этого взгляда в целом считают смерть Христа демонстрацией Божьей любви к грешникам в первую очередь, а потом уже Божьим судом над грехом. Такое истолкование не только приписывает Христу то, чего Он никогда не говорил, но и не принимает во внимание множество текстов в других книгах Библии, которые говорят об обратном и учат, что заместительная жертва Христа за грех — основа плана спасения[25].
Христос в самом деле умер мученической смертью, но на этом Его миссия не закончилась. Мессия, умерший мученической смертью, по словам П. Т. Форсайта, «мог произвести впечатление, но не мог прощать; мог растрогать людей, но не мог искупить их; мог Своей смертью осудить общество, но не мог судить мир»[2б].
Значение Христа не в том, что Он совершил нравственный подвиг. Страдания Христа на кресте объяснялись тем, что Он понес на Себе грехи мира и Божий суд над грехом (2 Кор. 5:21; Гал. 3:13; Евр. 10:9-14)27. «Множество людей, — писал Форсайт, — могут быть послушны до смерти, но суть христианства в том, что Христос был послушен даже до суда — окончательного суда святости»[28].
Вопль человека, оставленного в одиночестве, сорвался с уст Христа лишь тогда, когда Он стал за нас грехом на кресте. Впервые за всю жизнь Его взаимоотношения с Отцом казались разорванными. «Спаситель, — писала Елена Уайт, — не мог видеть, что ожидает Его за порогом смерти. Зримо Он не представлял, как выйдет из могилы Победителем. Ничто не говорило о том, что Отец принимает Его жертву. Зная, насколько грех отвратителен Богу, Христос опасался, что будет навечно разделен с Отцом. Он испытывал такие мучения, какие предстоят каждому грешнику, когда Господь уже больше не будет ходатайствовать за грешный род[29].
Смерть Бонхоффера и Поликарпа отличалась от смерти Христа тем, что эти люди подверглись только телесной смерти, тогда как Христос испытал также и мучительное духовное разделение с Богом, вызванное Божьим судом над грехом (гневом Божьим). Августин (354- 430 гг. н. э.) осветил этот момент, когда описывал смерть Христа как «двойную смерть» за нас[30].
Таким образом. Тот Самый Спаситель, Который пришел в этот мир под лучезарной звездой в полночь, умер в кромешной тьме в полдень (Мк. 15:33). «Как богохульник, — пишет Юрген Мольтман, — Иисус был отвержен хранителями закона Его народа. Как мятежник Он был распят римлянами. И, наконец, что более всего потрясает, Он умер как отверженный Своим Богом и Отцом». При этом Мольтман добавляет, что только богословское значение смерти Христа «отличает Его крест от многих крестов забытых во всемирной истории, безымянных людей»[31].
22 D. V. Baillie,
23 E. Bethge,
24 See Macquarrie,
25 См. для примера главы 3 и 4 из этой книги и такие тексты, как Ин. 1:29; Мк. 10:45; Евр. 9:28; 1 Петр. 2:24; 3:18; 2 Кор. 5:21; Гал. 3:13.