И она продолжила путь вверх по лестнице к своей крошечной комнатке.
Там ее уже ждала Хелен Бернс. Лучшая подруга и любимейшее привидение на свете.
– Слава Богу, ты вернулась! Что с тобой случилось? – спросила Хелен. Ее прозрачные щеки горели как в лихорадке, сведшей ее в могилу много лет назад.
Джейн закрыла лицо руками.
– Это было ужасно. Он просто… просто стукнул бедное привиденьице по голове… – И, захлебываясь словами, она наконец выплеснула из себя все события того вечера.
– Значит, Общество действительно способно творить все то, о чем пишут в газетах, – заметила Хелен, когда Джейн закончила рассказ.
– Способно. – Джейн сбросила туфли и принялась освобождать себя от многочисленных слоев стесняющей движения одежды. – И они такие жестокие. Даже не захотели потолковать с призраком как следует, расспросить обо всем. Им ничего не было нужно, кроме как схватить эту Даму. А она и особых неприятностей никому не доставляла… – Девушка вспомнила о стакане бренди, разбитом о стену. О часах. И о банке маринованных яиц. – В общем, она нуждалась в помощи. И уж никак не заслужила заточения в карманных часах.
– В карманных часах… Какой ужас! – Хелен содрогнулась. – Там, наверное, жутко тесно. А еще вечное тиканье.
Джейн закончила свой вечерний туалет и задула свечу. Девушки, прижавшись друг к другу, как всегда, свернулись вместе на маленьком комковатом матрасе – хоть спать умела лишь одна из них. Джейн долго лежала, глядя на темный потолок, а затем вдруг сообщила:
– Агенты Общества могут завтра явиться сюда.
Хелен резко села на кровати.
– Сюда?
Джейн тоже приподнялась.
– Да. Они, кажется, мной очень заинтересовались. А один догадался, что я работаю в «Ловуде». Если они и вправду приедут, ты должна спрятаться.
– И на глаза никому не покажусь, – обещала Хелен.
Джейн немного помолчала.
– Вообще, пришла пора уносить отсюда ноги. На этот раз я серьезно.
Нижняя губа Хелен задрожала.
– Ты меня бросишь?
– Я тебя никогда не брошу. Нам обеим надо уехать. Вместе, как всегда.
Хелен была первой настоящей и единственной подругой Джейн в школе до тех пор, пока не появилась Шарлотта. Она всегда оставалась рядом, когда все остальные стыдили и наказывали нашу героиню. Несмотря на пресловутую невзрачность и множество иных изъянов Джейн, Хелен преданно ее любила.
Но в возрасте четырнадцати лет она умерла. Той весной на «Ловуд» обрушилась какая-то особо опасная разновидность кладбищенской немочи. К маю месяцу на койках лежали сорок пять из восьмидесяти учениц школы, и Хелен в том числе. Однажды вечером мисс Темпл помогла Джейн пробраться мимо поста сестер милосердия в комнату, где умирала ее подруга.
Там она забралась к Хелен на кушетку и прошептала:
– Не оставляй меня.
– Я тебя никогда не оставлю, – обещала Хелен. – Подержи меня за руку.
Джейн бережно обхватила ладонью руку подруги, стараясь не обращать внимания на холод, шедший от ее пальцев. Так они уснули вместе, а наутро тело Хелен стало бледным и одеревенело.
Но над ним – над ним стоял ее призрак.
– Привет! – сказал он с озорной улыбкой. – Похоже, я остаюсь здесь.
Это всегда лотерея – кто задержится в этом мире в качестве привидения, кто исчезнет навсегда. Однако Хелен, верная своему слову, осталась рядом с Джейн. А Джейн, в свою очередь, поклялась, что теперь они никогда не расстанутся. Хелен заменила ей сестру, которой у нее никогда не было. И теперь она, конечно, не бросит – ни за что на свете – свою подругу. Однако вероятность завтрашнего нашествия членов Общества не на шутку пугала ее. Даже если они не придут в этот день, то явятся в другой – это лишь вопрос времени. А здесь столько привидений, что наверняка кто-нибудь покажется. Скорее всего, мистер Броклхерст.
– Но ведь нам некуда идти, – говорила между тем Хелен.
– Я могу найти работу.
– Какую?
– Белошвейки, например.
– Ты ужасно шьешь, – заметила Хелен. – Я тебя люблю, но ты знаешь, что это правда.
– Могу стирать и гладить одежду.
– Только подумай, как потрескаются и покраснеют твои изящные ручки.
– Или найду место гувернантки.
Хелен задумчиво кивнула.
– Ты хорошо умеешь учить. И детей любишь. Но для гувернантки ты слишком красивая.
В этом отношении она ничем не отличалась от остальных призраков. Хелен считала Джейн неотразимой. Между тем как раз она, с ее фарфоровым личиком, голубыми глазами и длинными золотистыми волосами, привлекала бы к себе всеобщее внимание, будь она жива.
– При чем тут моя внешность? – спросила Джейн.
– Ты такая очаровательная, что хозяин дома непременно в тебя влюбится, – пояснила Хелен. – И разразится ужасный скандал.