Вздохнула и пошла за сумками. Быстро отыскала штаны и кофту, распечатала новые носки и все это надев на себя, схватила пуховик и вылетела в коридор. Помощник Гриши крикнул мне о валенках, которые тут же прилетели под ног.
― Спасибо! ― буркнула в ответ, натягивая на ноги теплые валенки.
Забота не знает предела.
Выскочив на улицу, я осмотрелась. Гриша действительно чистил снег, прокладывая дорожку к бане. Я вздохнула и прошла к мужчине.
― Ты зачем это делаешь? ― крикнула я, натягивая на голову капюшон.
― О, болезная проснулась. Бегом в дом иди.
― Гриша, тебе нельзя перенапрягаться. Рана будет кровоточить.
― Я не напрягаюсь. Пошла в дом.
Мне не нравился его тон, как, собственно, и поведение. Я нахмурилась и только собиралась подойти ближе и отнять лопату, как мой взгляд зацепился за веревку с постиранным бельем. И вроде все так и должно быть, кроме одного. Мое белье! Он постирал мои трусы и вывесил их на всеобщее обозрение. И я понимаю, что вокруг лес и дикие звери, но ведь это же мог видеть Максим! А может это он стирал их? Да кто им вообще позволял трогать мои вещи?
― Что это? ― ткнула пальцем в сторону трусиков.
― А, красивые, да, ― отметил Гриша и кажется ухмыльнулся.
― Смешно? Кто позволял трогать мое белье?
― Смешно замерзли. Выглядят как трусы верности, почти железные. А постирал, потому что в стирке лежали.
― Господи… ― прошептала я, прикрыв глаза. Стыдно как.
― Или ты предпочитаешь не менять белье неделями? Сказала бы про свой фетиш, и я бы не тронул.
― Что ты несешь? Какой фетиш? Пфф! Пожалуйста, Гриша, больше никогда не трогай мое белье.
Мне было ужасно неудобно. Мужчина, которого я совершенно не знаю, стирает мои трусы. Да я бы мужу не позволила этого делать, не говоря уже о чужом мужчине.
Стыд. Просто стыд.
― Ладно, в следующий раз ты мои трусы стираешь.
― Ха‐ха! ― я закатила глаза, и притопнув ногой, двинулась в сторону грубияна.
― Вот и договорились, ― ответил он, и не глядя швырнул снег из лопаты прямо мне в лицо.
Тфу! Замечательно.
Я застыла на месте, пытаясь прийти в себя, и понять прилетит ли следующая горсть снега в меня. Но кажется, Гриша заметил, что кинул в меня, и громко выругался. Я вытерла нос, когда он, отбросив лопату, подошел ко мне и принялся вытирать с лица снег, который вот‐вот превратится в ледышку.
Его горячие пальцы бережно вытирали мое лицо, даря легкую дрожь в теле. Я даже слегка рот приоткрыла от нежности. Не могла пошевелиться, одернуть себя, или сказать хоть слово. Сама не понимала, почему его прикосновения будоражили кровь в моих венах. Хотелось закричать, дать себе подзатыльник и напомнить, что Гриша не тот мужчина, от которого нужно терять самоконтроль. Таких, как он надо бояться. А я не могу пошевелиться, одернуть его руки. И он весь такой нежный, заботливый, словно я его девушка.
― Прости, не хотел в тебя бросать, ― неожиданно произнес он, возвращая меня в реальность.
Я тут же шлепнула по его руке, и развернувшись, побежала в дом.
Дурак!
― Нина, я правда не специально. Прости.
― Угу, ― крикнула в ответ, закрывая за собой двери.
Сбросив верхнюю одежду, прошла в ванную мимо удивленного Макса.
― Все нормально?
― Более чем.
Нормально, конечно! Подумаешь, чуть лопатой не треснули по лицу, да еще и снегом засыпали.
Закрыв дверь на защелку, я выдохнула. Открыла кран с теплой водой и посмотрела на себя в зеркало, руками упершись в раковину.
На кого я похожа? Ужас.
Смочила руки и плеснула водой в лицо. Мало того что простуда донимала, так еще и видок обсосанной кошки. Еще плеснула водой, и вздрогнула от резкого удара в двери.
― Врачиха, хорош выпендриваться. Я же сказал, что не специально.
Я вздохнула, схватила полотенце, и вытерев лицо, распахнула двери. Гриша снова собирался постучать и едва не заехал мне в нос. Я же говорю, все нормально.
― Я не обижаюсь. Кормить будешь?
― Сейчас суп разогрею. Макс с утра сварил.
Гриша осмотрел меня и отступил, давая мне возможность выйти из ванной.
Мне хотелось только пальцем у виска покрутить, но я сдержалась. Уселась за стол в ожидании своего позднего завтрака, и обратила внимание, что на кухне Макса нет.
― А где твой раб?
Гриша, поставив кастрюлю на печь, бросил на меня недовольный взгляд.
― Максим мой брат.
― А так и не скажешь. Вечно на побегушках у тебя.
― Он мне помогает. Помимо родства, я его начальник.
― Такая себе перспектива. А чем ты занимаешься?
― Тебя это не касается.
― Ладно. Не особо‐то интересно было. Кстати, у тебя снова рана кровоточит, это может плохо кончиться для тебя.
― Что предлагаешь?
― Отлеживаться.