– Кеннон? – спросил мужчина за столом. Что-то неприятное было в его голосе, словно его раздражал мой слишком заметный интерес к блондинке.
– Кеннон, – ответил я.
– Чарльз Семмлер.
– Я думал, что вы еще все на Рикерс-Айленд, Семмлер.
Его глаза сузились, рот сжался, затем он расслабился и улыбнулся:
– Вы знаете меня, не так ли, Кеннон?
– Знаю. Сколько детей вы развратили на этой неделе?
– Не дерзи, Кеннон. Я оказываю тебе любезность...
– Небольшая прогулка в машине? Большое спасибо за нее.
– Этот бродяга, которого нашли с дыркой в голове, – им мог быть ты.
– А бездельник в мелкую полоску – один из твоих мальчиков?
– Нет. Он приезжий. Его имя Бак Графтон. Это тебе что-нибудь говорит?
– Нет.
– Ну, а Бенни Мэллоу?
– Уже теплее. Значит, все это связано с ним?
– Ты точно помнишь Бенни?
– Конечно. Я дал показания, из-за которых его отправили в тюрьму. Пять лет назад. Так это все связано с ним?
– Бенни все еще тянет срок. Бак Графтон нет. Бенни попросил его повидать тебя.
– И мертвый бродяга в подъезде...
– Подарок от Бенни.
– Чудесный подарок.
– Верно. Он должен был быть еще чудеснее, но достался не тому.
– Над этим стоит подумать... Что тебе надо от меня, Семмлер?
– Одолжение.
– Я думал – это ты мне делаешь одолжение.
– Ну тогда взаимное одолжение. Может получиться очень мило.
– Слушаю, – сказал я.
– Отлично. Так вот, Графтон и не узнает, что попал впросак. Он не будет больше искать Кеннона. Он отправится обратно к Чи Суну. Если, конечно, не узнает, что ты все еще жив...
– Ну и?
– Он может обнаружить это очень легко.
– До сих пор я ничего еще не услышал.
– Есть парень, которого мы хотим убрать с дороги. Он находится в Бауэри. Если я пошлю кого-нибудь из своих, они не смогут до него добраться. Ты не прогадаешь, сделав это дело. А кроме того, мы ручаемся, что Графтон отправится на следующем самолете к Чи Суну...
– Кто этот парень, которого нужно убрать?
– Ты не знаешь его.
– Почему ты хочешь устранить его?
– Это мое дело.
– Отлично. Оставим это. Мне ни к чему знать лишнее...
– У тебя нет выбора, Кеннон.
– Нет? А с чего ты решил, что я испугаюсь Графтона? До того, как вы схватили меня, я шел к нему. Рано или поздно он обнаружит, что я все-таки жив, так ведь? Я сам скажу ему об этом.
– Может быть, к тому времени, как ты соберешься сказать, ты уже не будешь таким живым...
– Стало быть, так?
– Стало быть, так. Это означает: Курт Кеннон уже мертв. И у полиции достаточно хлопот и без того, чтобы разбираться, откуда появился другой труп Кеннона. Мы же ничего не теряем. К тому же копы не очень-то интересуются мертвыми бродягами.
– Ты, должно быть, держишь меня за дурака, Семмлер. Допустим, я соглашусь убить нужного вам человека. Но что помешает мне, выйдя отсюда, бросить все к черту?
– Не глупи, Кеннон. Бауэри не так велик, да и мир тоже тесен. Я могу послать десять человек, и они доставят тебя через полчаса.
– Если десять парней такие крутые, почему ты не пошлешь их к этому типу?
– Он знает всех моих мальчиков. Им не удастся незаметно его выследить.
– Но у тебя есть мальчики за пределами города?
– Они не годятся для серьезной работы.
– А как насчет Бака Графтона? Он уже, похоже, замаран – все время катается, убивая людей.
– Он не подходит.
– Почему?
– Это мое дело.
– Когда ты просишь меня убить кого-то, то это тоже мое дело. Почему Графтон не может сделать эту работу для тебя? По-моему, он-то как раз подходит.
– Графтон работает на синдикат Чи. Я не хочу, чтобы кто-то со стороны стрелял на моей территории. Это будет плохим примером. К тому же, он не знает Бауэри так хорошо, как ты.
– Да, у тебя сложное положение.
– Что ты хочешь сказать, Кеннон?
– Хочу сказать, что не работаю на подонков.
Наступила мертвая тишина. Лицо Семмлера побелело, он уперся пальцами в крышку стола. На его лице проступила ярость, и я стал прикидывать, что сейчас произойдет.
– Браво! – послышался возглас.
Я быстро обернулся.
Блондинка не без труда выбралась из большого кожаного кресла. Когда она наконец опустила ноги вниз, ее шерстяное платье задралось до бедер. Она одернула его и прошлась по комнате. И я увидел, что она пьяна в стельку. Подойдя ко мне, она остановилась в нескольких шагах, неуверенно покачиваясь.
– Браво! – повторила она. – Мне нравятся настоящие мужчины, – и дохнула мне в лицо алкоголем.
– Заткнись, Шейла, – прикрикнул Семмлер.
– Заткнись сам, – огрызнулась она.
Семмлер вскочил, мгновенно обогнул стол, подскочил к блондинке и замахнулся. Я двинулся было вперед, но слишком поздно. Он влепил блондинке пощечину. Девушка покачнулась и упала на пол, а Семмлер встал над ней, и его рука заработала, как коса, нанося девушке одну пощечину за другой. Девушка кричала и пыталась уползти в сторону. Ее платье опять задралось, обнажая длинные стройные ноги и подвязки ее шелковых чулок. Семмлер вновь занес руку, но я шагнул и перехватил ее, не давая ударить. Дернув в сторону, я заставил его покачнуться, но он внезапно сунул свободную руку под пиджак. Увидев в руках Семмлера маленький черный тридцать второй, я тут же отпустил его.