А на душе… Боже мой…
И не разобраться! И радость, и восторг; и волненье, и полная тихая удовлетворенность – все это слилось вместе, во что-то огромное, широкое, и заколыхнуло совсем… Вспомнился Берлин. Первый день в Берлине… Какая противоположность! Замерзшие, дрожащие от холода, свернувшиеся в клубки фигуры на постелях94… На душе тот же холод, тот же озноб… Тоска… Бесконечные думы о Москве, о своих. А в голове все время гвоздем сидит: зачем, зачем я поехала?! Зачем?!
И теперь, здесь, первый день…
[И все время вертится фраза. – зачеркнуто]: «Вся душа ее раскрылась навстречу солнцу…» Откуда у меня эта фраза – не знаю…
Но она очень верно определяет мое настроение: действительно, что-то внутри меня раздвинулось, что-то, запрятанное раньше в глубокие, глубокие недра, теперь поднялось и тянется вон, вон – «навстречу солнцу», свету, счастью…
И я люблю его, я его не разлюбила… нет… Но это чувство уже не мучает меня… Слишком мне хорошо… Я ничего больше не хочу… Довольно и того, что переживаю, а то действительно чаша может переполниться…
Люблю, нелюбима – и счастлива, счастлива! Да! Могу сказать это ясно и определенно…
Мне хорошо… легко… ясно…
На душе тишина, покой, радость и волнение…
«Вся душа ее раскрылась навстречу солнцу».
Сейчас из театра… Овации… Венки… речи… буря восторга95… Но не обалдеваешь от этого, как в Берлине… Привыкла, видно. Жалко уезжать из Дрездена. Жалко и галереи, и того, что много здесь интересного – недосмотренного, но, кажется, больше всего жаль новых знакомств. Сейчас в театре прощалась с «мальчиками» Ольги Леонардовны96. Может быть, именно в силу того, что это друзья – они мне страшно симпатичны; хотелось бы пожить здесь, проводить время вместе…
«Коля97» (так его зовет Ольга Леонардовна) попрощался уже на целый год. «Через год встретимся в Москве…»
Где там…
Разве после нескольких разговоров через год узнаешь друг друга?
Да и Бог весть – встретимся ли?!
Как жаль этого всего…
Эти случайные, мимолетные, интересные встречи…
И потом забудешь о них, не останется ничего… ничего!..
А так – студент… спортсмен…
Долго я не забуду этого вечера…
Тихая теплая комната…
Ласково, уютно…
Несколько человек…
Все больше студенты…
Славные, милые.
И он сам – интересный, серьезный, умный…
Бетховен, Григ, Шуберт…
А на столе сопит нескладный, нелепый самовар.
Тишина на улице…
Самая окраина города…
Там дальше – пустырь и горы виднеются – туманные, неясные, высокие…
Жаль всего этого…
Жаль бесконечно.
Завтра адью, Дрезден…
Дальше… «Все дальше, все дальше».
Что-то ждет там… Опять новые и новые впечатления… Опять [новая. – зачеркнуто] другая жизнь…
В Лейпциге должна увидеть Спиридонова99. Очень хочется… Задумчивые глаза… Милое лицо…
10‐й час вечера.
Лежу на каком-то бархатном диванчике. Во всю комнату ковер…
Электрическая лампочка горит… Светло, уютно, хорошо…
Комнатка похожа на келью: маленькая, со сводами, с крошечным окошком…
Отдыхаю.
Утомилась страшно…
Приехали в 4 часа, а сейчас только попали домой: все ходили по городу. Городок славный: ясный, простой, приветливый… Но зато – народец…
Боже мой, какой ужас.
Столько времени ходили по городу, и ни одного интеллигентного лица. Какие-то противные, пестрые мещанские фигуры…
Физики100 до того тупые и пошлые, что буквально противно смотреть! Слава богу, что сегодня день изумительный: впечатление как-то сгладилось. Действительно, погода на редкость: воздух совсем весенний, теплый, мягкий… Солнышко… весело, весело смотреть [хорошо под его лучами, успокоительно, приятно. – вымарано].
Были с Кореневой на самой окраине города в каком-то большом саду – тихо там… хорошо… Птички поют.
Оттуда возвращались – звонили в церкви, вероятно, русской.
Звон особенный – жалобный, дребезжащий… [Словом. – вымарано] настроения масса…
94
95
96
…
97
98
Судя по тому, что следующая запись датирована первым числом и воскресеньем, здесь речь идет о 31 марта.