Выбрать главу

Как он мне дорог!

Как бесконечно дорог!

12 [апреля / 30 марта 1906 г.]. Четверг
[Вена]
Страстная неделя

?108 [После большого знака вопроса – жирные крест и галка.]

Тогда да – уйти из жизни! Больше ничего! Ничего нет! Ничего не осталось.

Вечность… Тьма… Замогильный холод…

Боже! Боже! Есть ли исход?? Есть ли? Помоги мне!

А может быть, надежда… Может быть, не все еще потеряно?!

Когда же, когда же конец этим мукам??!

Когда??

13 [апреля / 31 марта 1906 г.]
[Вена]

Была в нескольких церквах…

Сколько настроения… Тихо… грустно… хорошо…

Орган играет… пенье… Теплятся [лампадка. – зачеркнуто] свечи… Много молящихся… Цветы, зелень. В воздухе что-то торжественное, праздничное… Отдохнула как-то… Нервы поуспокоились… Яснее стало на душе…

А потом опять тоска… Защемило что-то внутри, – и такая тупая, ноющая боль, так бесконечно, безвыходно тяжело, что не знаешь, куда деваться. Шагала по улицам совершенно бесцельно, нелепо, и хотелось плакать или застонать так, чтобы весь мир услышал этот вопль и отозвался на него!!!

Завтра заутреня…

Что-то будет? Жутко… Вдруг так же ужасно, так же тоскливо.

Тяжело! Отчаяние!

19/[6 апреля 1906 г.]
[Вена]

Да! Тяжелая была заутреня…

Больно вспоминать о ней…

Тяжко было на сердце…

Боже мой! Пришла из церкви – в свою комнатушку, и так вдруг почувствовала одиночество, пустоту!.. Так захотелось к себе, домой, прижаться к родной груди и выплакать всю тоску… всю боль…

Но на другой день Господь вознаградил меня. Шло «Дно»109. Сидела на какой-то лавке. Подошел Василий Иванович, поздоровался второй раз, поздравил с праздником и присел около. Я хотела чуть-чуть сдвинуться, что[бы] освободить ему больше места. «Ради бога, ради бога, не уходите», – и тихо, осторожно удержал меня за талию. А потом сидели и говорили все на старую тему: почему мы ночевали на улице, почему не уцепились за кого-нибудь… Говорил хорошо, мягко, чутко… «Ей-богу, я бы всегда предлагал вам свои услуги, ездил бы с вами, устраивал вас, но ведь, сами знаете, у меня ребенок, жена… А то я бы, Ей-богу, с большим удовольствием». Не знаю, может быть, это глупо, но после этой фразы – мне стало легче, на душе прояснилось и сдел[алось] покойнее. И теперь, в тяжелые минуты, [я вспоминаю. – зачеркнуто] стоит мне вспомнить наш разговор, и разом забывается горе. Иногда мне становится жутко: Боже мой, да неужели же я до такой степени люблю его?!?

[25/12 апреля 1906 г.]
[Франкфурт-на-Майне]

Не знаю, какое сегодня число. Уже III день во Франкфурте.

Какой изумительный городок. Красота! Весь в зелени, чистый, приветливый! Сразу, как въехали, повеяло теплом, радушием. И на душе просветлело…

Несмотря на то, что настроение значительно упало за последние дни, чувствую себя очень сносно. Как все-таки отражается на мне всякая мелочь! После «счастливого „Дна“»110 захотелось еще раз попытать счастья, и с согласия маленькой Маруськи [М. А. Андреевой (Ольчевой)] следующий спектакль выходила опять: и конечно – заряд даром, не удалось сказать с ним ни слова; мне кажется, потому, что играла Нина Николаевна [Литовцева]111. И не это, собственно, огорчило меня, а одна мысль, ни с того ни с сего пришедшая в голову: он ее боится…

Да, да, да!

Вот и теперь я опять ясно сознаю это…

Мучительно…

29/16 [апреля 1906 г.]. Воскресенье

Стучит поезд… Однообразной полосой тянутся и уходят в бесконечную даль – поля… Облака опрокинулись низко, низко и висят отдельными тяжелыми свинцовыми массами… [Что-то тоскливое до боли чувствуется во всем этом… – зачеркнуто.] В [отуплении] сижу вдвоем со старикашкой Артемом112… Из соседнего купе доносятся отдельные голоса, фразы… Не прислушиваешься к ним, проходят мимо…

Поезд стучит, стучит бесконечно, однообразно…

Мысли толпятся… беспорядочной, шумной волной нахлынули в голову, лезут, громоздятся одна на другую.

Скоро в Москву…

Через какие-нибудь 2 недели.

В перспективе – лето, жаркое, удушливое… раскаленные тротуары, пыль, вымерший город… и… воспоминания, вторичные переживания пережитого…

Но не надо об этом…

Лучше о настоящем…

Говорят, я очень изменилась.

Семен Иванович113 говорит, что если бы встретил меня на улице, то не узнал бы… И сама вижу – не та песня… Щеки ввалились, лицо осунулось, постарело… Не то, не то, не то… И душа изболела… Нет этих ужасных страданий, как бывало зимой, но зато теперь нервлюсь постоянно, постоянно какой-то страшный подъем, сердце бьется, стучит, как попавшая в западню пичужка, силы уходят [несколько слов вымарано].

вернуться

108

Знак вопроса поставлен А. Г. Коонен.

вернуться

109

«Дно» – спектакль «На дне» М. Горького. Режиссеры К. С. Станиславский, Вл. И. Немирович-Данченко, художник В. А. Симов. Премьера – 18 декабря 1902 г. В спектакле «На дне» В. И. Качалов играл роль Барона.

вернуться

110

После «счастливого „Дна“»… – См. предыд. запись от 19/[6 апреля 1906 г.].

вернуться

111

играла Нина Николаевна [Литовцева]. – В спектакле «На дне» Н. Н. Литовцева играла Наташу.

вернуться

112

Артем (Артемьев) Александр Родионович (1842–1914) – актер. Участник спектаклей Общества искусства и литературы, в МХТ – с его основания и до конца жизни. На момент записи А. Г. Коонен Артему 64 года.

вернуться

113

Семен Иванович – неуст. лицо.

полную версию книги