В канун Нового года он объявил, что должен идти.
— Я сказал маме, что останусь только на Рождество. Хорошо, что она меня знает, а то будет волноваться.
— Она не отправит полицию тебя искать? — сразу же спросил я. — Ведь она может подумать, что ты меня не нашел?
— О, я сказал ей, что если не найду тебя, то позвоню в канун Рождества.
Он пробыл со мной еще час или два, пытаясь решить, какой путь выбрать. Наконец, он начал спускаться с гор. Но не пройдя и сотни метров, папа вернулся.
— Я решил пойти другой дорогой. Ведь за мной могут следить и легко найти тебя. А это будет очень плохо.
Он подошел ко мне и положил руку на плечо.
— Ты молодец, Сэм.
Потом улыбнулся и зашагал к ущелью.
Я смотрел, как он преодолевает валун за валуном. Папа помахал мне с высокой скалы и подпрыгнул. С тех пор мы очень долго не виделись.
Я присматриваюсь к зиме и нахожу весну в снегу
Кажется, когда прошло Рождество, зима стала суровее. Снег стал глубже, ветер сильнее, температура упала, воздух был морозным и леденящим. Никогда цивилизация не казалась мне такой далекой, как в те холодные долгие январские, февральские и мартовские месяцы. Я ходил по сугробам, днем слушая птиц, а ночью шум ветра. Ветер завывал, сыпал снег, трещал мороз.
Я спал, играл на камышовой флейте и разговаривал с Внушающей Страх.
Быть частью зимней природы — незабываемое ощущение. Я чувствовал себя отлично. Ни простуды, ни насморка, ни капли усталости. Я наслаждался чувством, что могу есть, спать, быть в тепле и противостоять бурям, бушующим в горах, и минусовым температурам, сопровождавшим их.
Снег все шел. Я продирался сквозь сугробы, протаптывая тропинки, пока постепенно не понял, что у меня было все необходимое для изготовления лыж. А они намного облегчат передвижение.
Вот как я смастерил лыжи:
«Я сделал доски из ясеня, вырезав их достаточно большими, чтобы на них можно было стоять. Потом замочил их в воде, чтобы они лучше гнулись, связал концы вместе и обшил их шкурой.
Перочинным ножом я сделал отверстие на палках на расстоянии двух сантиметров от петли.
Я натянул крест-накрест куски шкуры за петли. Из шкуры я сделал петлю для большого пальца и шнурки, чтобы завязывать их.
Когда я впервые встал на лыжи, то поскользнулся и упал, но к концу первого дня уже мог дойти от дерева до ущелья в два раза быстрее».
Моя жизнь зависела от погоды. Когда живешь в окружении леса, учишься наблюдать за ней. Ни облака не проходило незамеченным, перемена направления ветра тоже не оставалась без внимания. Я знал настроение бури по тому откуда она шла, ее форме и цвету. Когда появлялось солнце, я брал Внушающую Страх на луг, и мы катались на санках из черепашьего панциря. Ей это не очень-то нравилось. Если ветер менялся и в воздухе пахло снегом, я оставался в дереве, потому что однажды во время бури я потерялся и мне пришлось укрыться за выступом скалы, пока я не смог что-либо увидеть. В тот день ветер был настолько сильным, что я не мог с ним бороться, поэтому я спрятался за выступом; часами я думал о том, смогу ли откопаться, буря все не утихала. К счастью, мне пришлось пробираться всего лишь через полметра снега. Однако это научило меня тому, что стоит оставаться дома, когда погода говорит «снег». Не то, чтобы я боялся, что буря застанет меня далеко от дома, я мог найти кров, еду и развести костер где угодно, но я привык к моей тсуге, как птица к гнезду. Когда начиналась буря, у меня возникало непреодолимое желание вернуться к своему дереву, даже Барон возвращался к себе в нору; а олени — в свою рощу. У нас у каждого был свой уголок в лесу. И каждый из нас стремился к себе.
Обычно, когда я возвращался домой ночью, в соседнем дереве шумел поползень. Я знал, что опаздывал, если стучал по дереву и он выходил. Иногда, когда было морозно и противно, я слышал, что он кричал и крутил хвостом высоко на дереве на краю луга, а потом замечал, что он рано ложится спать. Я понял, что он достаточно хорошо предсказывает погоду, и если он рано спрятался в свое дерево, то и мне стоило уйти в свое. Когда у вас нет газеты или радио, чтобы узнать прогноз погоды, следите за птицами и животными. Они подскажут вам, когда приближается буря. Я назвал поползня Барометром и, когда он прятался, тоже забирался в дерево, зажигал свечу и садился перед камином вырезать или разучивать новые мелодии на камышовой флейте. Зима была в самом разгаре. На самом деле никакой «безмолвной зимней ночи» нет. По трескучему морозу бегает много животных, деревья стонут, ветки трещат и падают, а когда ветер попадается в ловушку в ущелье, начинает выть. В одну из таких ночей записал следующее: