Я был поражен тем, как растет стадо, и задумался о том, какими сигналами они пользовались, чтобы оповещать друг друга о моем сервисе. Стали ли они упитаннее? Выглядели ли более довольными? Как-то они рассказывали своим друзьям о бесплатном обеде на моей стороне горы, и приходило все больше и больше. Однажды вечером собралось столько оленей, что я решил срезать ветки на другой стороне луга. Они вытоптали снег и раскопали копытами землю вокруг моего дерева.
Три ночи спустя они все исчезли. Ни один не пришел за ветками. Я посмотрел и в тусклом свете увидел кусочек открытой земли в долине. Олени вновь могли пастись. Приближалась весна! Мое сердце забилось быстрее. Думаю, что я начал дрожать. В долине стоял туман. Единственное, что я мог сделать, — заплакать, поэтому, думаю, по моим щекам катились слезы.
Той ночью в горах ухал филин. Я записал следующее:
«10 февраля
Думаю, что совы высиживают детенышей! В горах белым-бело, дует ветер, снег еще не сошел, но весна уже началась в дупле их клена. Залезу туда завтра».
«12 февраля
Да, да, да, да. В клене весна. Два яйца сов лежали в обрамленной снегом трещине на верхушке дерева. На ощупь они были теплыми. Яйца в снегу. Разве это не великолепно? Я не пробыл там долго, потому что погода была плохой и хотел, чтобы самка немедленно вернулась. Я слез и, когда бежал к своему дереву, увидел, как она тихо подлетела и вернулась к работе. Я прошел по тропинке во льду, ведущей к моему дереву, ветер подгонял меня в спину. Вечер провел вырезая из дерева и размышляя о сове в лесу, где появились первые признаки наступающей весны».
С исчезновением оленей, под уханье совы в холодной земле начала зарождаться новая жизнь. Весна — ужасно волнующее время года, особенно когда живешь в самом ее сердце.
Мне не хватало зеленых овощей, и той ночью, когда я лег спать, думал о лаконосе, одуванчиках и других весенних красотах, которые вскоре появятся из-под земли.
Весна зимой и начало конца моей истории
Сова расколдовала весну. С того времени начали происходить события, которые лучше видеть вживую. Насекомые появились, когда на земле еще лежал снег. Птицы вили гнезда, еноты создавали пары, лисы звали друг друга, ища подругу жизни. В конце февраля с кленов начал течь сок. Я собрал его и сварил сироп. Чтобы сделать одну чашечку сиропа, нужно ужасно много сока, обнаружил я, если быть точным, тридцать две чашки.
Вот что происходило вокруг, а я все еще был в своем зимнем меховом белье. Несколько птиц вернулось, появились первые травы — очень медленно, но все же они росли. Потом все завертелось, и прежде чем я успел заметить перемены, в снегу на болоте показались забавные цветы скунсовой капусты. Я собрал несколько и приготовил их, но без толку. Скунсовая капуста — это скунсовая капуста.
Со своего луга я видел, как долина постепенно зеленеет. На моей горе все еще лежал снег, поэтому я ходил в долину практически каждый день, чтобы собирать там съедобные растения. Внушающая Страх путешествовала со мной, сидя на моем плече. Она лучше меня знала, что время года сменилось. Она смотрела в небо, как радар. Никто не мог уйти незамеченным от взгляда Внушающей Страх. Я подумал, что она хочет освободиться и найти себе пару, но не мог ее отпустить. Я все еще зависел от ее талантов и компании. Более того, она была другой и, если я ее отпущу то она скорее всего будет убита другой самкой, так как у Внушающей Страх не было иной территории, кроме опушки возле тсуги, а ее охотничьи навыки она приобретала под руководством человека. Она была пленницей, не дикой птицей, а это практически другой вид.
Однажды я был в долине, выкапывал луковицы и собирал крошечные свежие побеги одуванчиков, когда Внушающая Страх увидела еще одного сокола и ринулась с моего плеча, натянув привязь, как струну.
— Внушающая Страх! — позвал я. — Ты не можешь бросить меня сейчас!
Я свистнул, вынул кусок мяса и надеялся, что ее привязь не запутается в верхушке дерева. Она парила над моей головой некоторое время, посмотрела на сокола, а потом на мою руку расправила крылья и села на мой кулак.
— Я видел это! — раздался голос. Я обернулся и на краю леса увидел парня примерно моего возраста.
— Ты одичавший мальчик, не так ли?
Я был настолько поражен видом человека в оглушительной холодной тишине, что просто стоял и смотрел на него. Когда я собрался с силами, то ответил:
— Нет, я горожанин.
— Ах, вот как, — расстроено проговорил он, дрожа от холода. Он сделал шаг вперед. — Ну ладно, я Мэтт Спелл. После школы я работаю в городском отделении «Нью-Йоркера», газеты. Я прочел все истории об одичавшем мальчике, который живет в Катскильских горах, и подумал, что если найду его и напишу хорошую статью, то стану репортером. Ты его ни разу не встречал? Он на самом деле существует?