– Чуждые интересы!? – со злостью переспросил Алексей, сжимая кулаки. – Значит, по-твоему, защищать братский народ это неправильно? Мы что, должны были спокойно спустить немцам и австриякам такое злодейство? Ты хоть представляешь какие бы были последствия в таком случае? И это не говоря уже о чисто человеческом сострадании когда Белград и другие города превращались в руины..
– Если бы Россия не втянулась в эту войну а больше усилий предприняла чтобы облегчить участь своего собственного народа то, возможно, большевики и не смогли бы захватить власть у этой нерешительной буржуазии… Люди бы тогда не поддержали их и Николай мог бы править дальше! – возразил Саша, убеждённый в своей правоте.
– Если хочешь услышать мои слова то не перебивай! – осадил его мужик с перекошенным от гнева лицом. Похоже, для него эта тема была явно болезненной. – Допустим, мы бы утёрлись и отдали на растерзание наших братьев-славян. Потом было бы ещё хуже! Весь мир бы понял что русский народ слаб и труслив чтобы помочь защитить сербов! А значит можно и дальше унижать и плевать в его сторону! В политике, как тогда так и сейчас, всё решает сила государства! Если ты большой но добрый то всегда найдутся те кто захотят ударить тебя и отобрать твоё имущество, понимаешь? Это было проверкой нашей реакции, провокация! Хватит ли у нас духу показать силу… Они, конечно, знали что мы можем так сделать и вступиться, но война всё равно была неизбежна. Просто есть предел дальше которого нельзя отступать ни стране ни человеку, иначе после этого они просто потеряют самоуважение.
– Велика Россия а отступать некуда – позади Москва! – тихо произнёс Александр, глядя в пустоту. Но его собеседник услышал:
– Как? – заинтересовался он. – А ведь верно! Отлично сказано! Тогда была именно такая ситуация, мы просто не имели права отступить! Да, как показали дальнейшие события, наша армия, как обычно, оказалась не готовой к войне но когда было по иному? Похоже, это наша национальная традиция, вступать в войну полуголым… Потом, получая тумаки, мы шустро одеваемся, вооружаемся и берёмся за дело серьёзно!
Оба помолчали. Саша, потому что ждал продолжения. А Алексей, скорее всего, подбирал слова. Наконец, он снова заговорил:
– Жалеешь рабочих и крестьян, да? Ах, какие они бедные и несчастные! Недоедают они, дети их голодные… Деньги им мало платят… – издевательски протянул он и со злостью сплюнул на пол. – Да что ты знаешь о них? Ни хрена ты не знаешь, извини за выражение! Я, хоть и маленький тогда был, а кое-что помню! На нашей улице жил один мастер с завода "Руссо-Балт". Он работал в мастерских на Эртелевом переулке, 10. И слышал как он жене своей говорил о некоторых рабочих которые, едва получив деньги тут же шли в кабак и пили… А потом били своих жён или детей! Отец говорил что сам мастер, Матвей Иванович, раньше тоже был рабочим на другом заводе но прилежно работал, учился, не пил, поэтому и поднялся высоко. А этим лишь бы свою глотку залить поганым пойлом! – снова сплюнул Алексей. – Да и потом, уже повзрослев, я сам не раз видел когда твои "бедные" рабочие, уже как бы советские, шатались пьяными или с похмелья по улицам, выпрашивая на водку… Так что дело тут не в злобных начальниках, которые деньги зажимали, а в самих рабочих! Те, которые нормально работали, могли бы повторить путь мастера Матвея, но зачем? Гораздо же легче и приятнее пить и ругать власть, которая не даёт им, таким особенным и работящим, хорошо жить… Словом, все вокруг виноваты что я такой нищий и голодный! – покачал головой собеседник Саши.
– Потому эти отщепенцы и пошли за большевиками, те же убеждали их что виноваты не они сами а другие, которые могут себе позволить больше. Вот эти алкаши и с радостью поверили. Зачем упорно трудиться если можно взять оружие и пойти грабить тех у кого есть хорошая еда, одежда, дом? Запомни, большинство людей – это скоты, которые просто вынуждены вести себя прилично из-за страха наказания! Как только этот страх исчезает то всё… они сбрасывают с себя тонкий налёт цивилизации и превращаются в зверей. Это и случилось в тот день когда я… – он запнулся и стиснул зубы так что желваки катнулись. – Когда я потерял свою мать и Тихона. Они просто почувствовали безнаказанность. Полиция разбежалась и попряталась, остановить их некому… Да и оружие в руках придаёт уверенность. Замаскировать грабёж, изнасилование и убийство под благородные цели справедливости, что может быть приятнее? Да и совесть, если что, не будет мучить… Хотя, о чём это я? Какая совесть может быть у них?