Я закрыла глаза. Пульс опять колотился в ушах.
Я дала ему сдачи. Я причинила ему боль.
И не сбежала, как три года назад, после того эпизода в лесу.
Страх – это не слабость. Слабость – это позволить ему сломить тебя, лишить тебя голоса. Страх – не враг. Это учитель.
Я ненавидела Кирилла. Завтра, после того, как он мне все вернёт, я уеду. Больше никакого «Делькура», никакой Москвы и никакого Саратова. Мне не терпелось оставить позади все, что принесло столько страданий.
Дрожа от озноба, измученная физически, я действовала словно на автомате: выпрямилась, медленно стянула с себя майку и всю остальную одежду, бросила её на пол, после чего повернулась, чтобы включить душ.
Всего на несколько минут.
Я вошла в душевую кабинку и села на песочного цвета поддон, прямо под горячие струи. Пар заполнил замкнутое пространство, мои волосы мгновенно вымокли и распластались по спине. Я подняла подбородок, подставив лицо под поток воды.
Приятное покалывание охватило мою кожу, сердце начало успокаиваться. Я подтянула колени к груди и обняла их руками, ощущая, как по телу вновь распространяется тепло.
Кирилл.
Все это – дело его рук. Он руководил всем. Он велел мне приехать сюда. И я послушалась, потому что любила свою мать.
Кирилл поймал меня в ловушку, шантажировал, натравил на меня своих друзей.
Я его ненавижу.
Выйдя из душа, оделась и снова проверила дверь своей спальни, убеждаясь, что она закрыта, после чего отправилась сушить волосы.
Однако выключив фен, я ощутила вибрации у себя под ногами. Прислушавшись, различила неясный гул, доносившийся снизу.
Это что, музыка?
Я положила фен на столик и подошла к двери. Прислонившись к ней ухом, услышала отрывистый, быстрый ритм, а затем вопли восторга.
Какого хрена?
Швырнув расческу на комод, я отодвинула стул, блокировавший ручку, и приоткрыла дверь.
На меня сразу же обрушились мощные децибелы, шум голосов, раскаты смеха.
Хор голосов и хохота.
Я оставила дверь открытой, бросилась к своему окну и посмотрела на подъездную дорожку.
Она была заставлена машинами.
— Глазам своим не верю, — пробормотала я.
Резко развернувшись, я выбежала из комнаты и спустилась вниз, где обнаружила толпу людей.
Я сжала челюсти. Что, черт возьми, происходит?
Кое-кто из присутствующих был мне знаком: те кто учился года на два младше и ещё не закончил школу, студенты, вернувшиеся на выходные. Но большинство ребят я видела впервые. Может, они живут в соседних городках? Или это местные?
Я заглядывала из комнаты в комнату, пытаясь найти Кирилла. В бейсменте и медиа-зале толпились незнакомые ребята и девчонки. Но Всадников там не было, как не обнаружились они ни в кухне, ни в патио.
У бассейна я заметила Алекс, которая болтала с парочкой ребят, но мне было некогда гадать, каким образом она так быстро сюда добралась.
Черт, куда подевался Кирилл?
Баскетбольная площадка.
Я помчалась в противоположный конец дома, откуда уже доносились стук баскетбольного мяча и громкие вопли.
Распахнув двустворчатые двери, я услышала скрип кроссовок по полированному паркету, и звук ударов мяча, эхом разносившийся под сводами зала. Компания парней без футболок бегала по площадке. Я узнала нескольких из них. Они сейчас учились в выпускном классе.
Я посмотрела налево и обнаружила там зону отдыха, выстланную ковровым покрытием, с диванами и холодильником. Кирилл и Андрей сидели на большом диване. Море бутылок и стаканчиков выстроилось перед ними на столике. А Курт расположился в мягком кресле, однако выглядел он далеко не расслабленно. Опершись локтями на колени, он держал пластиковый стакан.
Я просто не могла поверить в то, что разворачивалось передо мной. Они устроили вечеринку? Они, мать их, напились?
— Только не говорите мне, что все это происходит на самом деле! — рявкнула я, остановившись перед столиком, и посмотрела на Кирилла.
Он поднял глаза, но промолчал.
— Вы похищаете мою мать, — начала я. — Сжигаете мой дом, воруете мои деньги, заманиваете меня сюда, потом на меня нападаете.
— Нам очень жаль, — сразу же вмешался Андрей довольно искренним тоном.
Что?
Я открыла рот, собираясь что-то ответить, но застыла, ошарашенная его словами. Это было просто смешно. Им жаль? И это должно все исправить?
Андрей подался вперёд, налил что-то спиртное в низкий стеклянный стакан и протянул мне.
— Хочешь льда в текилу добавить? — спросил он мягко.
Резко нагнувшись, я врезала ему по руке, отчего стакан полетел на пол. Текила пролилась на ковёр, спугнув пару девушек, стоявших неподалёку.
Я опустила голову и, тяжело дыша, уставилась на Кирилла.
— Завтра ты организуешь мне телефонный разговор с матерью, — распорядилась я. — Ты вернёшь мне все деньги до последней копейки и наймёшь подрядчика, чтобы начать восстановление моего дома, которое оплатишь сам! Понял?
— Мы и так собирались это сделать, — ответил он, а потом с интересом посмотрел на меня. — Но мне любопытно: что произойдёт, если мы не сделаем этого?
Я выпрямилась, скрестила руки на груди и улыбнулась одними уголками рта.
— Вы ведь так и не нашли телефон? — спросила я. — Там осталось ещё много записей, да?
После моего намёка лицо Кирилла медленно вытянулось. Он сел ровнее, положив ладони на колени.
— Ты лжёшь.
Подняв руку, я принялась изучать свои ногти.
— Возможно, — я пожала плечами. — А может, мне известно, где Егор прячет все самое ценное. Может, я знаю код и, может, готова поспорить, что телефон лежит в этом особом тайнике, если он его не уничтожил, — не в силах скрыть, как меня забавляет происходящее, я глянула прямо на него. — Может, если я не получу все, что хочу, я не проявлю любезность и не открою этот сейф для вас.
Яростное выражение мелькнуло на его лице. Он явно был ошарашен. Парни решили, что телефон пропал. Им казалось, что они в безопасности.
Однако, судя по взгляду Кирилла, в том телефоне хранилось больше улик, способных им навредить.
Курт и Андрей застыли на месте. От их непринужденности не осталось и следа.
— Ты нам угрожаешь? — от зловещего тона Кирилла у меня в животе все перевернулось.
— Нет, — ответила я. — Это вы мне угрожали. Я просто играю по вашим правилам.
Протяжно выдохнув, он откинулся на спинку дивана.
— Ладно, — огрызнулся Кирилл. — Мама, дом, деньги. Проще простого.
Затем он щелкнул пальцами в сторону группы девушек, стоявших слева, подозвав одну из них. Блондинка в обтягивающем голубом платье, едва прикрывавшем её задницу, неторопливо подошла к дивану и прикусила губу в попытке спрятать улыбку, когда Кирилл усадил её к себе на колени.
Мое сердце оборвалось.
Он обвил рукой её талию, теснее прижал к себе, одновременно глядя на меня так же, как когда-то в прошлом. Словно я мешалась под ногами.
— А теперь отправляйся в постель, — распорядился Кирилл. — Уже поздно.
Я напряглась, ожидая, что Андрей посмеётся над этим замечанием, но они с Куртом промолчали, уставившись в пол.
Не желая демонстрировать парню свою слабость, я вздёрнула подбородок и ушла с площадки, в то время как боль и злость якорем тянули меня к земле. И этот груз был слишком тяжким. Я уже ничего не чувствовала.
Слишком тяжким.
Сегодня я стала безвинной жертвой, надо мной издевались, а он мало того, что не извинился, так ещё и продолжал делать все возможное, чтобы причинить мне больше боли.
Чувствовал ли Кирилл хоть что-нибудь?
Я протиснулась сквозь толпу гостей, прошла через холл, почти бегом поднялась по лестнице и спряталась в своей спальне.
Не включая свет, я заперла дверь, после чего села на кровать, опустила голову и закрыла глаза.
Я хотела уехать.
Деньги, дом – мне было все равно. Это Всадники должны были следовать за мной и молить о прощении.