Когти прорвались сквозь кожу, а тело приготовилось к обороту.
ГЛАВА 19
ГЛАВА 19
«Хреновы твои дела!» — с этой мыслью Мун запрыгнул в свою машину, пряча волка от любопытных глаз.
Черт! Черт! Черт!
Несколько минут ушло на то, чтобы успокоиться. Запасная одежда лежала на сиденье как раз на этот случай и очень выручила. Спустя еще минуту Мун оделся.
Телефон зазвонил.
— Как ты? — обеспокоенно спросил альфа.
— Хреново, — признался Мун. — Я обернулся, а еще даже с ней не встретился. Не волнуйся, меня никто не видел.
— Мун… — Суворов замялся, что бывало с решительным альфой редко. — Ты уверен, что готов к встрече с ней?
Не только Стас уже понял, что казначей сам не свой не из-за боязни наказания от МСО. Все члены стаи приготовили попкорн и затаились в ожидании представления.
— Почему нет? — сразу воспринял в штыки Мун, чем только убедил альфу в предположениях.
— Потому что ты ее только испугаешь. Она же твоя пара, верно? — Суворов старался осторожно подвести к острой теме.
Тишина в трубке сказала сама за себя. Стас уже не надеялся на ответ, когда глухо прозвучало:
— Похоже на то.
— Тогда она не просто свидетель, с которым нужно поработать, — убеждал Суворов, стараясь давить силой альфы, хотя знал, что на казначея она не действовала. — Мун, слушай, возвращайся! Возьми себя в руки, узнай о ней побольше, познакомься поближе. Человеческие девушки не понимают тактики “на плечо и в пещеру”.
— Волчицам же нравится, — проворчал оборотень.
— Она не волчица! Не лисица! Не медведица! Она — человек! — Стас вколачивал гвозди правды в уши Муна.
Казначей матернулся и закрыл глаза — так лучше мыслил.
— И что ты предлагаешь? — спросил настороженно у альфы.
— Покорить ее, — предложил Суворов, а потом добавил: — По-человечески!
— Я — не человек! — отрезал Мун.
— Вот именно! — Стас повысил голос, опрокидывая целый тазик студеных слов. — А еще ты совершенно не умеешь обращаться с женщинами!
Мун надолго замолчал, обтекая, словно встал под горный водопад.
— Это тебя Катя надоумила позвонить? — спросил в тишину трубки Мун.
— Она права, знаешь! — не стал скрывать альфа. — Подтяни свой уровень любви, мужик! А то профукаешь шанс!
— Уровень любви? — выплюнул как проклятье Мун.
— Ну да. Научись оказывать знаки внимания, ухаживать, ходить на свидания…
— …?
— Что ты так скептически молчишь? Вот скажи, ты подумал, что будешь делать с ней в стае?
— Приведу домой, — твердо сказал Мун. — В мой дом.
— И что дальше?
— Решу.
— Будешь постоянно ее ловить! А она убегать! Так хочешь?
Задумчивое молчание было ответом. Кажется, Суворов смог достучаться до своего казначея.
— Я пойду, — неожиданно сказал Мун убийственно спокойным голосом.
Стас узнавал этот тон. Так друг говорил в минуты особой концентрации, когда принимал волевое решение.
Неужели все разговоры насмарку?
— Куда?
— За ней.
— Мун!
— Я просто провожу. Посмотрю. Подумаю.
— Кстати! Чуть не забыл! Я же звонил сказать, что Дмитрий, глава Иных, приехал. Сказал, что у него чп и будет ждать тебя до последнего.
— Понял.
Мун всегда умел обуздать эмоции и прислушаться к фактам. Суворов был прав: в любви он просто детсадовец. Полный профан в отношениях.
Еще и про Дмитрия забыл! Такое с ним первый раз!
Оборотень вышел из машины и со всего размаху закрыл дверь. Нет, не закрыл — херакнул так, что машина зашаталась.
Да уж, самообладание на нуле! Эта вся погоня, ее парень, обманка с другой… Ледяная корочка треснула, а под ней оказалась горящая натура, с которой еще надо сладить.
Что ж, и не такие сложные задачи решал Мун, неужели не сможет?
ГЛАВА 20
Съемная комната Санни
Я закрыла за собой дверь квартиры, не веря, что удалось добраться живой. Посмотрела на кожаную обивку и удостоверилась, что не видно никаких лап монстров.
Мало ли!
Из комнаты хозяйки дома, как всегда, голосил сериал. Впервые это не раздражало, а придало чувство безопасности: все как всегда, идет привычным чередом, ничего не случилось… Почти!
Конечно, я врала себе!
Но нервы — не канаты! Им требовалась доза лжи, чтобы выстоять.
— Пришла? — выглянула из комнаты женщина, а с нею и два ее кота.
Обычно Вася и Мася тут же бросались ластиться под ноги под ревнивые взгляды Альбины Ильиничны, но сегодня они окрысились: шерсть встала дыбом, хвост пистолетом, а глаза угрожающе блеснули.