— Зачем такие вопросы? Конечно, нет! — Илья не понимал, куда клонит отец, и от этого чувствовал себя еще хуже.
«Опасность!» — билась в висках мысль.
— Вот и отлично! А теперь обдумай ситуацию: Денис Владимирович доказал операм, что у него есть алиби. Утром он приехал домой около шести утра и сразу лег спать. Олю нашли в это же время. Если бы насильником был ваш учитель, он не успел бы вернуться домой. Так что ты зря на него набросился. Счастье еще, что его жена родила без осложнений, и девочка жива-здорова. Иначе даже страшно представить…
— А кто его алиби подтвердил? Жена?
— Да.
— Но она могла и солгать. Я ее видел. Это подневольная женщина. Скажет все, о чем ее попросят. Чувствуется, что историк — домашний тиран.
— Ну, твои чувства к делу не пришьешь, а ее показания можно. Получается, что следующим подозреваемым являешься ты.
— Ерунда. Меня видела цела толпа одноклассников.
— В том-то и дело, что полиция сравнила их показания и выяснила. Что в промежуток между шестью часами утра и шестью тридцатью тебя никто не видел.
— Все правильно. Я ушел от компании Сашки Степанова и отправился искать Олю. Я к тому времени ее уже полчаса не видел. Думаю, преступление и совершилось с пяти тридцати до шести часов, — не сдавался Илья.
— Оля сказала полиции, что у насильника были синие глаза. На опознании она историка не узнала. Духи, запах которых ее преследовал, у историка дома не нашли.
— Историк — трус. Он мог нанять любого отморозка для осуществления своей мести. А флакон духов выбросил.
— Подожди, не перебивай меня. Проблема в том, что мужской парфюм, который остро чувствовала Оля, был похож на твой…
— Что за чушь? Хотя… Погоди, Оля надевала мой пиджак. Естественно… Или…Ах, сволочь! Он специально надушился моим парфюмом.
Илья взволнованно зашагал по аллее. Только поймав расстроенный взгляд отца, он остановился: его возбуждение со стороны выглядело, видимо, безумием.
— А как это доказать? По твоим словам, ваш учитель истории просто сексуальный маньяк.
— Он такой и есть! — закричал Илья. — Почему вы все не верите! Ты бы видел, какими глазами он смотрел на девчонок. А эти шуточки его сальные!
— Например, какие?
— Однажды он Жанне, подружке Олиной, при всем классе сказал: «Что ты за дверную ручку хватаешься? Привыкай за другие места держаться». Понимаешь, на что он намекал?
— Н-да! Почему тогда все молчали?
— Говорили. Скромные девочки родителям жаловались, но те воспринимали его слова так же, как ты: качали головой и ничего не делали. Бесполезно. А нескромные сами готовы были над каждой шуткой смеяться, в глазки заглядывали. Вот скажи, — горячился Илья, — почему у нас законы не работают? Весь мир помешан на правах женщин. В некоторых странах даже простые намеки воспримут как сексуальное домогательство и накажут. А у нас? Этот козел Олю дернул так, что она упала на его колени, а он щупать начал. Потом еще и домой заявился, услуги репетитора предлагал. А Оля сказать ничего не могла, чтобы бабушку не расстраивать. Как это называется?
— Я все понимаю. Но, увы, судьба Оли уже определилась. Вряд ли нашим семьям по пути. Вот мы с мамой и решили: пока идет следствие, мы отправим тебя в бабушке в Санкт-Петербург.
— Я не поеду! — вскочил Илья. — Кем я буду выглядеть перед Олей? Подлецом? Ты же не так меня воспитывал! Говорил, что мужик должен быть мужиком. Не бояться трудностей. А кто я? Клялся в любви, планировал связать с Олей свою жизнь, а брошу в самый трудный момент.
— Подожди, не торопись казнить себя, — удержал его за руку отец, — не все так просто. Я вчера разговаривал с мамой Оли. Она очень зла. Сказала, что девушка думает, будто это ты напал на нее. Оля видеть тебя не хочет.
— Не верю! Это Олина мама так думает! Мы сами разберемся! Не вмешивайтесь! — Илья сорвался с места и побежал, но спортивный отец в два прыжка догнал сына и зажал его сзади в захват.
— Отпусти меня! — кричал Илья, пытаясь вырваться из цепких рук. — Сам не будь подонком.
— Прости, сын, — Антон Николаевич держал сына мертвой хваткой и тащил к машине. — Ты — мой ребенок. Ты мне дороже Оли и всего, что с ней связано. Я не дам тебе из-за девчонки сломать свою жизнь.
Илья сопротивлялся изо всех сил, но откуда-то к отцу прибежала подмога в виде водителя. Юноша почувствовал укол у шею, тело стало вялым, сопротивление слабым.
Пришел в себя он на заднем сиденье машины. Сел. Протер глаза. За окном разливалась темнота.
— Очнулся? — посмотрел в зеркало заднего вида водитель отца. — Ну, и молодец.