— Где я? — просипел Илья. — Куда вы меня везете?
— Не переживай. Скоро прибудем на место.
— Какое?
— В Питер. К бабушке.
— Я не хочу. Откройте дверь!
— Не могу. Я выполняю приказ полковника.
Илья подергал дверцу машины: заблокировано. Проверил карманы: телефон исчез. Откинулся на подголовник. К горлу подкатила тошнота. Он уже больше суток не видел Олю и знал о ее состоянии только со слов отца. Он уже не мог доверять его словам. Что Оля подумает о любимом, который исчез? В уголках глаз закипели слезы. Илья зло их смахнул. Убивало еще предательство родителей. Как они могли? Он взрослый восемнадцатилетний парень, вполне готов сам отвечать за свою жизнь.
— Дайте мне телефон, пожалуйста, — взмолился Илья. — Отец не узнает.
Водитель внимательно посмотрел на него, секунду подумал и протянул сотовый. Илья набрал номер Оли, который помнил по памяти. Долго с волнением ждал ответ, но длинные гудки закончились официальным сообщением о том, что абонент не доступен.
Илья не сдавался. Он звонил раз за разом, пока наконец не услышал щелчок.
— Да? Кто вы? — произнес усталый голос Олиной мамы.
— Галина Семеновна, это я, — крикнул Илья, — простите, я могу поговорить с Олей? Пожалуйста!
— Что, подонок, посмеялся над моей девочкой, а теперь поговорить хочешь? — голос вибрировал от едва сдерживаемого гнева.
Илья растерялся. Что изменилось за сутки? Почему Галина Семеновна так с ним разговаривает? Только потому, что он долго не показывался? Но это можно объяснить.
— Я не смеялся над Олей. Я ее люблю, — тихо сказал он, чувствуя, что по-детски оправдывается.
— Оставь нас в покое! Оля не хочет тебя видеть. Ты сломал нам жизнь, маленький негодяй!
В трубке раздались короткие гудки. Илья растерянно посмотрел на телефон, и слезы отчаяния покатились по щекам.
— Не переживай, так, парень, — посмотрел на него шофер. — В твоей жизни будет еще много девушек. Первая любовь всегда трудная, зато всю жизнь будешь ее помнить. Так человек устроен.
— Любовь прекрасна. Только подлые люди втоптали ее в грязь.
Илья вытер кулаком слезы, упрямо поджал губы и уставился в окно. Огни большого города покрывали все видимое пространство. Красные, зеленые, желтые, синие — они весело подмигивали, будто говорили: «Не переживай. Жизнь продолжается. Судьба не раз удивит тебя своими поворотами. Если вам суждено быть вместе, значит, еще встретитесь. Мир большой, и для вас найдется место».
У бабушки Илья прожил две недели. Каждый день он звонил Оле, но всегда нарывался на злой и усталый голос ее матери. А потом номер отключили. Связь оборвалась. Бабушку никто не посвятил в детали столь спешного переезда, поэтому она решила, что внук просто приехал в гости.
Вскоре появились и родители. Оказывается, отец нажал на нужные кнопки и перевелся на службу в Питер. Нужно было подавать документы в вуз, но Илья категорически отказался. Он замкнулся в себе, молча выслушивал наставления, не вступал в перепалку и после очередного воспитательного момента уходил в свою комнату. Поступать в вуз категорически отказался: пошел работать курьером в юридическую консультацию, так как не хотел жить за счет отца.
Иногда он слушал, как ругаются родители, как плачет тайком мама, но из детского упрямства не желал сдаваться.
К сентябрю накопил немного денег и переехал жить к бабушке, которая понимала, что в семье что-то произошло, но ничего изменить не могла. А еще через месяц махнул в Саратов, надеясь, что найдет там Олю. Но девушка не подавала документы в академию. Круг замкнулся. Илья вернулся в Питер.
Опять много работал и поехал в северный городок, где пережил моменты и наивысшего счастья, и самого глубокого несчастья.
Илья шел к дому Оли на ватных ногах: не знал, как она его встретит, что спросит, обрадуется или, наоборот, прогонит. Он долго звонил в квартиру, но никто не отвечал. Пришел снова на второй день и на третий. В подъезде встретил сплетницу бабу Аню.
— И-и-и, — пропела она, — и кто это залетел к нам в гости? Что здесь забыл, голубь сизокрылый?
— Анна Николаевна, не знаете, где мне найти Олю?
— А зачем тебе нужна эта шалава подзаборная? Забудь ты, парень, Ольку, не порти себе жизнь.
— Зачем вы так! — чуть не захлебнулся от возмущения Илья. — Некрасиво пожилой женщине говорить плохо о хорошей девушке.
— Хорошие с кем попало по кустам не шляются. Иди отсюда. Нет здесь твоей Ольки. Переехали, а куда, мне неведомо. Ишь, ты, воспитывать меня всякий проходимец будет, — были последние слова, которые он услышал от бывшей соседки.