— Илья, мне трудно об этом говорить, — начала Оля, опустив глаза вниз, — но наши пути давно разошлись. Тот проклятый день, — она помолчала, собираясь с духом, — поставил крест на наших отношениях и планах.
Оля сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Ее губы дрожали, но глаза оставались сухими. Сердце Ильи бешено забилось. Пан или пропал!
— Что ты этими словами хочешь сказать?
— Ничего особенного. Я прошу тебя, уезжай. Не береди старые раны. Они только затянулись.
— Но зачем уезжать? Мы хотели поговорить.
— Ты, возможно, и хотел, но я планировала сказать только это, — как отрезала Оля и встала. — Прости, но ты сбежал от трудностей еще тогда. Зачем возвращаться к старому?
Оля широко зашагала по дорожке, так и не разжав кулаки. Илья посмотрел ей вслед и вдруг понял, сколько внутренней силы понадобилось любимой, чтобы встретиться с ним через столько лет. Он сорвался с места и в два прыжка догнал девушку. Потянул ее за локоть и развернул лицом к себе. Теперь они стояли так близко, что Илья видел синюю жилку, бьющуюся на виске Оли. И испарину на лбу. И дрожащие губы.
Он даже протянул руку, чтобы коснуться и погладить ее по щеке, успокоить, сказать этим жестом, что он здесь, рядом, и теперь никому не даст ее в обиду, но поймал мятущийся взгляд, и ладонь повисла в воздухе.
— Все не так! — горячо начал он. — Ты о чем сейчас говоришь? Как я не хотел бороться с трудностями? Откуда ты взяла эту бредовую мысль?
Илья снова потянул Олю за локоть и подвел к скамейке. Она не сопротивлялась. Тогда он положил руки ей на плечи, надавил и заставил сесть, а сам плюхнулся рядом. Потом вспомнил о реакции девушки и отодвинулся.
— Почему бредовую? Я говорю о фактах.
— Это твоя правда. А разве не ты исчезла без следа, бросила меня на краю пропасти. Я чуть с ума не сошел, не зная, куда ты пропала.
Оля удивленно подняла глаза на него. И в этом взгляде было что-то родное, знакомое, из далекого прошлого. Илья не сдержался и схватил девушку за руку. Она вскочила. Испуганно выдернула ладонь и даже вытерла ее о бриджи, в которых была. Илья растерялся и посмотрел на свои пальцы: грязи нет, сухие.
— Неужели я так тебе противен? — прошептал он.
— Прости. Это рефлекторная реакция, — смутилась Оля. — Пожалуйста, не трогай меня. Мне это неприятно.
— Вызывает дерьмовые воспоминания? — Илья хотел задать вопрос мягко, ни на что не намекая, а получилось неуклюже и грубо.
Оля опять покосилась на него и помрачнела. Выражение прошлого исчезло с ее лица, будто никогда и не появлялось.
— Не твое дело! — резко ответила она.
— Вот и поговорили, — расстроенно пробурчал в сторону Илья.
— А что ты от меня хочешь? — вскинулась девушка. — Ты мне сейчас никто, и звать тебя никак. Появился из небытия, как черт из коробочки, опять наворотил дел, и претензии предъявляешь. Куда я исчезла? Я жила в родном городе еще два года после того случая. Как дура первое время ходила к тебе домой, звонила, спрашивала, куда ты пропал, но все отвечали, что вы переехали. Антон Николаевич запретил мне с тобой общаться, но я его не послушала. Как только выписалась из больницы, сразу набрала твой номер, но он был недоступен.
Оля вскочила со скамейки и встала, подбоченившись, перед растерянным Ильей. Не женщина, а Медуза Горгона с пылающей головой. Солнечные лучи проходили сквозь сетку пышных волос и нимбом распределялись вокруг. Илья снизу вверх в упор смотрел на Олю, и него было ощущение, будто его огрели сковородкой по голове, он отключился и теперь летит в потоке света в рай. А может быть, в ад.
Глава 15
— Ничего не понимаю, — бормотал он. — Я ничего не понимаю. Как жила? Я приезжал к тебе домой. Звонил твоей маме, так как твой телефон тоже был вне зоны действия. Но Галина Семеновна всегда посылала меня подальше.
Увидев, гневные искры, посыпавшиеся из глаз девушки, он тоже вскочил, и теперь смотрел на нее с высоты своего роста.
— Что за ерунда? Когда ты звонил? — теперь пришла Олина очередь задавать вопросы. — Мама мне ничего не говорила.
— Я не знаю, почему она тебе не говорила. Я звонил каждый день, пока номер не заблокировали, и всегда разговаривал с Галиной Семеновной. Но она не хотела мне ничего рассказывать, — выпалил Илья и осекся. Лицо Оли будто окаменело. Она смотрела в одну точку и шевелила губами. Кулаки разжались, и руки безвольно повисли вдоль тела.
— Ты оправдываешься? — прошептала она сухими губами и наконец посмотрела на него. — Мама не могла так со мной…