Пик-пик-пик — короткие гудки возвестили об окончании разговора. Оля растерянно посмотрела на телефон. Вот и поговорили! Кажется, у подруги тоже жизнь не сахар. Даже не узнала.
Оля горько усмехнулась, опустила глаза вниз, чтобы убрать теперь уже ненужный дневник, и замерла: со всех последних листочков на нее смотрел Илья. Вот он хмурит брови, а вот улыбается. Здесь он отвечает у доски, а Оля его тайком фотографирует. Илья в спортзале, на скамейке, в компании друзей, на сцене, в походе — везде он. Оля протянула руку и коснулась подушечками пальцев любимого лица.
— Прости, — прошептали сухие губы. — Увы, в этой жизни нам не по пути.
Глава 16
Илья бежал к Опелю, не разбирая дороги. Слова мамы: «Илюшенька, папа умер», — звучали в ушах, как набат. Что случилось? Почему? Батя неделю назад был здоров и полон энергии. Как бы он сейчас ни относился к отцу, ближе родственника у него все равно не было. Он представлял, в какой растерянности находится мама, боялся за здоровье бабушки: пережить своего ребенка — самый страшный удел родителя.
— Илья, ты куда? — крикнул ему вслед Мишка, когда увидел, что друг садится за руль.
— Домой. В Питер.
— Стой, дурак! Что случилось? — Васильев рванул на себя ручку со стороны водительского сиденья.
— Пусти. Надо!
— Не пущу, пока не скажешь, что случилось.
— Батя, — с трудом разлепил губы Илья.
— Что с Антоном Николаевичем? Заболел?
— Нет. Умер…
— Как? Почему?
— Не знаю. Мама сказала быстро приехать.
— Выходи. Я поведу, — Мишка потянул Илью на себя и заставил пересесть на заднее пассажирское сиденье. Тот повиновался, но действовал механически.
Илья набрал номер матери и долго с каменным лицом слушал ее рассказ, прерываемый всхлипываниями. Потом опустил телефон и немигающими глазами уставился на дорогу. Он видел, как Мишка встревожено поглядывает на него в зеркало, но не реагировал. Говорить не хотелось. Было одно желание: лечь и ни о чем не думать. Смерть отца не укладывалась в его сознании, тем более, такая нелепая.
— Илья, не молчи, — наконец не выдержал Мишка, — я с ума сойду от неизвестности.
Илья встряхнул головой и посмотрел на дорогу. Они выехали уже на трассу, и Опель резво бежал вперед. Навстречу колесам тянулось бесконечное полотно асфальта, проносились мимо автомобили, и эта бурная людская жизнь немного успокоила расшатанные событиями дня нервы
— Отец утонул. Вернее… Не утонул, а…
— Хватит мямлить. Говори яснее.
— В общем…, — Илья опять замолчал, собираясь с мыслями. — Каждый год их команда выезжает в лес на «выживание».
— Выживание?
— Ну, это так называется программа. На самом деле мужиков вертолетами забрасывают в тайгу на какую-нибудь полянку. Они там ставят палатки и тренируются, стреляют, отрабатывают приемы захвата противника. Живут на сухпайки и на то, что добудут охотой или рыбалкой. Обычная практика. Через неделю или две их также вертолетами возвращают обратно.
— Так каждый год?
— Да. Отец руководил этой программой.
— А что случилось в этом году?
— Мама говорит, что все было спокойно. После тренировки отец и его помощник побежали купаться в речке. Отец нырнул и… не выплыл.
— Они что, водочки с устатку хряпнули?
— Нет, спиртное они с собой не берут. День был очень жаркий. Усталость, жара, стресс, ледяная вода…
— Сердце?
— Да. Внезапная остановка. Его долго искали. Сообщили на большую землю. Вертолеты привезли водолазов. В общем, нашли ниже по течению. Застрял в коряге. Его так и нашли скрюченным.
— О, боже! Как страшно! — вздохнул Мишка. Он не знал, чем может утешить друга в его горе, кроме оханья и вздохов. — Когда это случилось?
— Вчера. Маме только сегодня сообщили. Его вот-вот привезут. Нужно опознание сделать.
— А откуда узнали, что остановка сердца?
— Вскрытие провели в местной больнице. В легких не было воды. Сначала думали, что это покушение на жизнь начальника. Или что-то подобное. Мама не вдавалась в подробности.
— Не переживай. Хотя… как не переживай? Ты прости. Я болтаю ерунду. Растерялся, — Мишка виновато опустил глаза. Ты, если хочешь, поплачь.
— Не получается. Не могу расслабиться. Внутри комок стоит и дышать не дает.
— Открой окно. Вдохни полной грудью, — переполошился Васильев и начал тормозить, чтобы съехать на обочину.
— Ты куда? Что делаешь? Мне домой срочно надо. Так продышусь, — Илья открыл рот, расправил плечи, попытался вдохнуть полной грудью. Получилось только с третьего раза.