Оля не выдержала и всхлипнула. Она подняла глаза и поймала взгляд Ильи и только потом сообразила, что уже какое-то время он молчит. Девушка смутилась.
— Я в порядке. Так, нахлынуло… Продолжай.
— Я уже все рассказал. Но я приехал не для того, чтобы жаловаться на жизнь…
Закончить он не успел: на него налетел ураган в виде маленького мальчика.
— Пусти маму! Отстань! — Венька вцепился ручонками в ладонь Оли, пытаясь оторвать ее пальцы от чужого дяденьки, заставившего маму плакать. — Я тебе к-а-а-а-к дам!
Мальчик замахнулся, но Илья перехватил его ладошку.
— Не волнуйся, — засмеялся он, — видишь, сумка упала. Мама расстроилась, что разбила яйца. Давай, посмотрим?
Венька недоверчиво посмотрел на Олю, потом на Илью, нахмурил бровки, но любопытство пересилило. Он оставил мать в покое и присел возле пакета. Илья осторожно раздвинул ручки. Теперь пришла его очередь удивляться: неизвестно, крепкие деревенские яйца выдержали удар об пол или падение смягчило ковровое покрытие, но треснуло только одно белое яйцо. Рыженькие так и лежали рядком, веселые и целенькие.
— Слушай, Вень, а ты яичницу умеешь делать? Есть хочу, страсть. Я полночи ехал, позавтракать не успел. Теперь, слышишь? — Илья поднял вверх палец, а мальчик замер, округлив глазенки. — Живот урчит.
— Я не умею. Я еще маленький. Мама умеет.
— Нет. Маму мы трогать не будем. Она устала. А хочешь, научу.
— Ага.
Не обращая внимания на Ольгу, сидевшую с отрешенным лицом, мужчины (большой и совсем маленький) пошли на кухню.
— У тебя будет ответственная задача: вымыть помидор, — сказал Илья мальчику.
Венька придвинул стул к мойке и старательно потер красный плод под струей воды. Гость быстро огляделся, нашел разделочную доску и мелко нарезал веточки укропа и лука, а затем и помидор.
— А мама фартук надевает, — оглядел Венька с ног до головы гостя. — Она говорит, что масло пачкает одежду.
— Ничего. Если футболка запачкается, я ее выкину и возьму другую.
На разогретую сковородку полетели яйца с оранжевыми желтками и зеленая смесь. Мальчик, наклонив голову, наблюдал за движениями Ильи.
— Хочешь все перемешать?
— Ага.
Гость подвинул Венькин стул к скворчащей маслом сковороде и сунул ему в руку лопаточку. Оля смотрела из комнаты на мальчика и Илью. Они отлично ладили. Илья не сюсюкал с мальчиком, не зарабатывал себе дешевый авторитет. Он беседовал с ним, как с равным, и Венька принимал такое общение. На минуту, нет, на секундочку, она вдруг представила, что это отец с сыном готовят завтрак маме, вернувшейся с работы. В груди опять сжался комок. Она вскочила с места.
— Все, хватит! — Венька с Ильей оглянулись. — Съедай свою яичницу и убирайся!
Эти слова прозвучали грубо и неуместно. Оля почувствовала неловкость, будто обидела больного человека.
— Мам, ты чего ругаешься? — глаза Веньки наполнились слезами.
— Оля, и вправду. Ты зачем сейчас сына испугала? Я, пока мы не поговорим, никуда не уеду. Так и знай! Уже после ты будешь решать, гнать меня или нет.
Оля опустила глаза. На кого она злилась? Конечно, на себя. Ни сын, ни гость не виноваты в ее фантазиях. Это она выдает мечту за действительность, а вымещает недовольство жизнью на близких людях.
— Простите, давайте завтракать.
Оля быстро разложила яичницу по тарелкам, нарезала хлеб, сварила кофе. Ели молча. Даже обиженный Венька сидел на своем стульчике, не трещал без умолку, как обычно, а возил чашкой с чаем по столу. Потом мальчик тихонько оставил взрослых и вернулся с двумя машинками. Он положил их на стол и ткнул рукой Илью. Тот поднял глаза.
— Это тоботы, — прошептал Венька гостю на ухо. При этом он косился на мать: не заругает ли.
— Правда? Первый раз такие машинки вижу, — поддержал игру Илья и тоже покосился на сердитую Олю.
— Они так называются, потому что превращаются в роботов. Смотри.
Маленькие пальцы замелькали в воздухе, и через секунду пожарная машина на превратилась в красного робота, а из джип — в желтого.
— Здорово! — Илья опять покосился на Олю, но девушка пила кофе, глядя поверх головы сына. Илья оглянулся: там, на стене, висели часы.
— Веня, поиграй с роботами немного во дворе. Ладно? Нам с мамой поговорить надо, — решил Илья.
— А ты потом придешь?
— Конечно. Ты мне еще не все игрушки показал.