Действительно, выздоровление прошло спокойно. Правда, Жанна оставалась наедине со своими мыслями только поздно вечером и ночью, все остальное время рядом хлопотала мама. Костик больше не показывался, и это очень тревожило девушку. Она так хотела его расспросить и выяснить, почему он пришел к ней домой в тот день, что сгорала от нетерпения и мечтала выпроводить куда-нибудь родителей. Папа все время допытывался, кто сделал Жанне ребенка, но она упорно отказывалась говорить.
— Я сама разберусь, не лезьте!
— Почему он в больнице не показывается, он тебя бросил?
— Нет. Он вас боится. Я даже позвонить ему не могу, чтобы вы не насторожились. Так, вообще из-за вас старой девой останусь.
Наконец наступил день выписки. Душа Жанны пела: она избавится от родителей и вернет свою жизнь на место. О том, что она только что пережила тяжелую операцию, она не думала. Зачем забивать голову лишними страданиями раньше времени? Одна мысль терзала ее голову: где Толик, почему он бросил ее без объяснений?
Отец помог ей вернуться из больницы в квартиру и сразу уехал: возникли проблемы на работе. Жанна возликовала. Осталось убедить маму, что она прекрасно справится без нее, и тоже проводить домой. Однако упрямая женщина сопротивлялась еще неделю, несмотря на давление дочери. Жанна уже была готова взорваться от злости. Поняв, что маму так просто будет не выгнать, она купила ей электронный билет и поставила перед фактом.
— Мама, сегодня вечером я провожу тебя на поезд, — заявила девушка и показала распечатанный на принтере билет. Увидев, что мама пытается возразить, она крепко обняла ее. — Я чувствую себя хорошо. Не волнуйся. Прошло три недели. У меня совсем ничего не болит. Вот посмотри.
Девушка закружилась по комнате вместе с мамой. Так, весело, с шутками и анекдотами Жанна собрала мамины вещи и посадила ее в поезд.
В такси, возвращаясь с вокзала, она позвонила Толику, но номер оказался занят. Она набирала раз за разом, и когда расплачивалась с водителем, и когда шла к дому, поднималась на лифте на свой этаж. Толик был недоступен.
— Вот козел! Может, накляузничать на него? Достаточно анонимного звонка, чтобы в полиции заинтересовались, — размышляла Жанна, вставляя ключ в дверь. — А что я скажу? Что знаю его тайну? А у меня спросят: откуда? Нет. Надо придумать другую месть.
Она вошла в квартиру, бросила сумочку на пол, скинула босоножки. Что-то ей не понравилось. Жанна принюхалась: пахло сигаретным дымом. Она заглянула в комнату — никого. На цыпочках приблизилась к кухне — пусто. Теперь она явно чувствовала, что в квартире кто-то курил. Девушка одним движением распахнула дверь в спальню: на кровати, поверх покрывала, лежал Толик собственной персоной и сладко похрапывал.
Жанна замерла. Она тяжело задышала, чувствуя, как что-то страшное, неконтролируемое охватывает ее сознание. Злость клокотала в голове, рвалась рычанием из горла и искрами из глаз. Она схватила тяжелый утюг, стоявший в спальне на гладильной доске и размахнулась…
Но у Толика, видимо, было какое-то звериное чутье на опасность. Не успел утюг опуститься ему на голову, как он откатился по кровати, и Жанна попала в подушку. Она попыталась достать ненавистного любовника, но он отскочил к стенке. Жанна мгновенно выпрямилась и, держа свое оружие на вытянутой руке, стала обходить кровать.
— Ты! Ты что делаешь сучка? Забыла свое место? — закричал мужчина и пошел на Жанну.
— Не подходи! Убью!
Она взглянула на его перекошенное лицо, и страх ударил волной в голову. Девушка бросилась к выходу. Толик в два прыжка догнал ее. Одной рукой он схватил ее за шею — Жанна вывернулась. Пальцы соскользнули и уцепились за ворот блузки — пуговицы со звоном посыпались по всей спальне, а следом с тихим шорохом слетела и легкая ткань. Девушка осталась в одном бюстгальтере и джинсах. Она обежала кровать, спасаясь за ее широкой спинкой, по-прежнему не выпуская утюг из рук. Только прижавшись спиной к стене, она вдруг с ужасом поняла, что загнала себя в ловушку.
Понял это и Толик. Он уже не торопился. Ситуация даже стала казаться ему забавной. Он неторопливо поднял черную майку, в которую был одет, и почесал загорелые кубики. В его глазах проснулась похоть. Также неторопливо, глядя прямо в лицо девушке, стал расстегивать ремень на джинсах.
— А ты осмелела, — хохотнул Толик, абсолютно уверенный в своей власти над Жанной. — Я даже заскучал по той боевой девчонке, которой ты была в школе. Помнишь, твою рыженькую подружку? Славное время было!
— Это ты, гад, превратил меня в тряпку. Лучше не приближайся!