Оля позвала к столу и Анастасию Ивановну, разлила чай старушкам, а себе сварила кофе. После бессонной ночи и впечатлений, полученных в лаборатории, нее склеивались веки от усталости, но пойти отдыхать она сейчас не могла. Нужно было узнать, что про нее наговорил красавчик хирург, успокоить расстроенную маму и, как ни странно это звучит, тетю Юлю, так как именно она вложит полученную информацию в уши местных сплетниц, а те разнесут ее по всей округе.
— Я готова слушать. Какое я совершила преступление, что вы готовы распять меня на кресте?
— Оля, разве можно так оскорблять талантливого хирурга? На его гениальные руки е молиться надо, а ты…
— А что я?
— Горячий кофе вылила.
Оля вытаращила глаза да так и замерла с чашкой кофе, не донеся ее до рта. «Вот ублюдок! Кастрировать таких мудаков надо!» — ярость клокотала в душе и просилась наружу. Девушка встала и швырнула чашку в раковину — пожилые женщины вздрогнули и посмотрели на нее. Оля успокаивающе подняла руки и села на место.
— Продолжайте, что он еще наговорил? — сквозь зубы проговорила она.
— Олег Борисович шепнул по секрету, — Оля не сдержалась, хмыкнула. — Что я смешного сказала? — обиделась тут же Тыча.
— Вы сказали «по секрету». Но какой же это секрет, если все уже знают, — пожала плечами Оля.
— Ну, — смутилась тетя Юля, — он сказал по секрету не мне, а медсестре из приемного покоя Варе Соколовой.
— Ага. А Варвара поделилась с вами? — Оля не могла сдержаться, чтобы не подколоть жадную до новостей натуру Тычинки. Она чувствовала, что теряет над собой контроль, и ничего не могла с этим поделать.
— Нет. Ты не поняла, — тетя Юля закрутилась, заюлила, видя, что все смотрят на нее. — Варя, наверное, сохранила секрет, а вот Гульнара…
— А-а-а, — ехидно веселилась Оля, — там еще и наша Гульнара была? Хор-о-о-о-ший секрет.
Она не хотела обижать мамину подругу. К тете Юле девушка относилась терпимо. Одинокой женщине, оставленной сыновьями, которые уехали в Канаду, завели семьи, но не торопились забирать мать с собой, нужно было дружеское плечо и поддержка. Она просто хотела превратить взрывоопасную информацию, которую та принесла, в сплетню самого низкого сорта. Оля глубоко вдохнула, чтобы немного успокоиться. В таком состоянии она могла только навредить себе и семье.
— Оля, ты меня совсем запутала, — голосом строгой учительницы сказала тетя Юля, и девушка поняла, что перегнула палку. — Ваша санитарка мыла перевязочную и все слышала, а так как ей никто не говорил держать информацию в секрете, она и поделилась ею со знакомой, а та дальше… ну, сама знаешь… по цепочке.
— Тетя Юля, а вы не думали, что каждое звено этой, как вы выразились, цепочки, добавило что-то свое, в результате к вам в руки попала несвежая, дурно пахнущая новость? «А вы ею еще и с мамой поделились», — дополнила Оля про себя, но вслух не сказала.
— Прости Олечка, я как-то не подумала, — извиняюще опустила глаза тетя Юля.
Оля посмотрела на маму: та сидела с сердитым лицом и сверкала глазами в сторону подруги. Но сразу было видно, что злилась она уже не на дочь, а на Тычу, которая, не разобравшись, наговорила всякой ерунды, а она в горячке, набросилась на Олю.
— Дамы, теперь мы все успокоились, поэтому давайте пить чай и обсуждать нашего сельского красавца доктора Анисимова, — улыбнулась Оля. — Что он про меня говорил? Как я его оскорбила.
— А может, не надо, — пошла на попятную тетя Юля, — сама же сказала, что сплетня.
— Но она гуляет по поселку, значит, я должна быть в курсе.
— В общем, он сказал, что ты его преследуешь.
— Что я делаю? — чуть не захлебнулась от возмущения Оля.
— Ну, — Тыча спрятала глаза в чашку с чаем, — ты прохода ему не даешь как мужчине. А три дня назад, вместо того чтобы забирать маму из больницы, поехала за ним в областной город, пришла в то же кафе, что и он, и уселась с каким-то амбалом за столиком. Когда Олег Борисович подошел к тебе, чтобы сделать замечание, ты на глазах у посетителей вылила ему на руки горячий кофе. Он, бедняжка, сегодня не смог провести плановую операцию.
— Что? — Оля сидела с перекошенным лицом, осмысливая сказанное тетей Юлей, но оправдаться не успела: к ней подбежал Венька и закричал:
— Бабушки не ругайте маму! Дядя Илья ее спас!
— Какой дядя Илья? — тут же насторожилась тетя Юля и повела любопытными глазами. Ее уши зашевелились, приготовившись, как локаторы, принимать новую информацию.
Оля замерла от неожиданности и подняла глаза: мама, не мигая, смотрела на нее, и выражение ее лица было болезненно-страшным.