— Ты забываешь, кто ходит в клиентах у Ройса? — спросил он брата, наблюдая, как Ксавьер мгновенно помрачнел.
Влиятельность и состояние их семьи в данном случае и впрямь не имели никакого значения, ведь клуб Ройса был создан для самых богатых и известных мужчин в мире.
— А еще ходят слухи, что Максвелл Ройс не очень-то избирателен, когда дело доходит до компании. Так почему бы не назначить тебе встречу?
Рамона несколько оскорбили слова брата, и он сжал зубы, прежде чем вымолвить:
— Это не слухи. Информация, что я получил, из надежного источника, на нее можно полагаться.
Это и впрямь было так — хотя и неожиданно, ведь Рамону поведал об этом не кто иной, как его друг Кристоф.
— Ройс — заядлый игрок, и его долги достигли космических показателей, — сказал он.
Это были слова бухгалтера Ройса, перебравшего коктейлей в одном из лондонских баров. Тот подцепил симпатичную коллегу — а она оказалась сестрой Кристофа — и выложил ей всю правду про своего босса. Девушка, само собой, не упустила случая все рассказать брату, а он уже передал информацию Рамону.
— Вместе с проблемами приходят и возможности, — произнес он.
Не раз он уже убеждался в истинности этого постулата. Люди, не желающие продавать, частенько меняли намерения, столкнувшись с финансовыми затруднениями. Предложения, когда-то и кем-то отклоненные, внезапно становились весьма привлекательными в глазах пострадавших. Клуб «Ройс» передавался из поколения в поколение уже около сотни лет, но бывало и такое, что отпрыски решали продать семейный бизнес, предпочитая громкому имени твердую валюту. А если Максвелл Ройс нуждается в деньгах… глупо упускать такую возможность, и не важно, сколько придется ждать встречи с ним. Клубы Рамона были эксклюзивными и славились на весь мир, но «Ройс» принадлежал совершенно к другой лиге — туда могли бы войти около десятка подобных заведений со всей планеты. И коли сделка удастся, их репутация взлетит на новый уровень.
Ксавьер снова наклонился вперед:
— Мне не нужно тебе говорить, какое впечатление подобная покупка произведет на совет директоров.
Рамон понимал это, ведь в случае успеха можно было бы остановить предательский замысел Гектора и завоевать доверие совета, вернув себе контроль над компанией.
— Поговори с этим секретарем, кто бы он ни был, добейся встречи, — назидательно сказал Ксавьер. — Как можно скорее.
Рамона не очень-то впечатлил повелительный тон брата, но он промолчал, понимая, что сейчас Ксавьер в трудном положении: он попросил поддержки, а это происходило нечасто. И потом, ему и самому не хочется видеть Гектора в правлении компании.
Вот только проблема была в том, что секретарь Ройса — вовсе не он, а она, стройная симпатичная блондинка, и оказалась крепким орешком для Рамона. Редкая женщина могла ему отказать и не поддаться его чарам, однако эту он не сумел убедить. Три раза за две недели она отказывала ему во встрече, каждый раз — по телефону, и ее отстраненный, чопорный голосок с британским акцентом сообщал, что мистер Ройс слишком занят, чтобы принимать непрошеных гостей. Однако от Рамона не так легко было отвязаться. Решив, что сумеет добиться гораздо большего в личной встрече, он прилетел в Лондон и постучал в дверь клуба, расположенного в самом сердце Мейфэра — фешенебельного района города. Надо признать, охрана сработала блестяще. Как только в нем распознали посетителя, а не члена клуба, мужчина в темном костюме вывел его к боковому входу в величественное кирпичное здание. Его попросили подождать в вестибюле — черный и белый мрамор, которым он был отделан, как и простая черная входная дверь с медным молоточком, олицетворяли сдержанную элегантность бренда. Рамон провел в этом вестибюле достаточно времени, чтобы сосчитать мраморные ступени и детально изучить затейливо украшенный лепниной потолок в георгианском стиле. Эта дамочка заставила его прождать целый час! Только упрямство и возможность размять ноги, прогуливаясь по полированному мрамору, удержали Рамона. В конце концов, чем еще это было, как не игрой, соревнованием, в котором важно было не сойти с дистанции. Победил он, но его радость была короткой.
— Вам не назначена встреча, мистер де ла Вега, — произнесла девушка, подойдя к нему.
Светло-серые глаза ее, казалось, пронзали холодным светом, а на лице застыло равнодушное выражение. «Хорошенькая, — подумал Рамон, — но не в моем вкусе». Слишком замкнутая, холодная и отстраненная.
— Вы так решили, — ответил он с легкой улыбкой.