— Долг мистера Ройса будет погашен к концу недели, — произнесла Эмили, стараясь, чтобы голос ее прозвучал как можно более уверенно, ведь если долг не погасить, Карл Скиннер получит пятьдесят процентов акций клуба, а об этом и помыслить страшно.
— Ты как-то очень в этом уверена, крошка.
— Именно.
Скиннер сжал губы в полоску.
— Ты ведь понимаешь, что эти слова убедили бы меня гораздо больше, услышь я их от твоего шефа?
— Его сейчас нет, — напомнила Эмили, радуясь тому, что, повинуясь инстинкту, она не раскрыла своей фамилии, когда Скиннер внезапно появился без предупреждения и начал требовать встречи с отцом. Она назвала лишь свое имя и представилась административным руководителем и ассистентом мистера Ройса. Тот же инстинкт подсказал ей выслушать Скиннера.
Эмили с трудом улыбнулась.
— Боюсь, вам придется пока ограничиться моим заверением, мистер Скиннер, — произнесла она, обходя стол. — Спасибо вам за визит. Полагаю, нам больше нечего обсуждать, у меня назначена другая встреча. Так что если вы не возражаете…
Скиннер поднялся и встал на ее пути. Эмили умолкла, сердце ее прыгнуло куда-то вниз. Их разделяло не больше метра — никогда прежде девушка не подпускала к себе никого ближе, и сейчас особенно не горела желанием менять это правило ради Скиннера.
— Мистер Скиннер, — начала она.
— Карл, — перебил ее мужчина, делая шаг навстречу.
Эмили отступила назад, косясь вправо за закрытую дверь. И почему она не оставила ее открытой? Скиннер растянул губы в мертвой, хищной улыбке.
— Нет нужды в церемониях, Эмили. Через неделю я стану твоим начальником, а я не люблю формальности, предпочитаю более… расслабленные отношения.
Отвращение поднялось новой волной, и Эмили с трудом поборола в себе желание отступить назад, повторяя, что этот слизняк не посмеет ей угрожать. Однако на самом деле она была крайне взволнована. Почти всю жизнь она вращалась среди мужчин, но к таким ситуациям не привыкла, предпочитая оставаться невидимкой, серой тенью.
Выпрямившись, девушка сказала, ощущая, как сердце так и колотится в груди:
— Позвольте мне заверить вас еще кое в чем, мистер Скиннер. — Про себя она подумала, что ей ничто не может угрожать: ведь за дверью офиса сидит ее помощница Марша, а охрану можно вызвать одним лишь нажатием кнопки на телефоне. — Вы не только не будете моим начальником, но и никогда, пока мой голос здесь что-то значит, не появитесь больше на нашей территории.
Произнеся последнее слово, Эмили поняла, что совершила фатальную ошибку. Лицо Скиннера потемнело и стало напоминать грозовую тучу. Молнией он метнулся к ней и прижал ее к столу, стиснув железными пальцами талию. Вихрь ощущений налетел на Эмили. Она не могла отвести глаз от губ Скиннера, хищно обнажающих зубы, ощущала его влажное дыхание на своем лице и то, как защипало в носу от запаха лосьона, которым щедро полился Карл. Девушка едва не вскрикнула от страха, но, ухватившись за стол, сумела преодолеть себя.
— Убери руки, — прошипела она. — Или я закричу, и сюда через пару секунд прибежит охрана.
На миг пальцы, сжимавшие ее бока железной хваткой, ослабли, затем Скиннер отпустил Эмили и отошел на шаг назад. Девушка ощутила, что вот-вот упадет, так ослабли ноги. Проведя рукой по волосам, мужчина поправил галстук — точно эти жесты могли сделать его менее отвратительным в ее глазах.
— Семь дней, дамочка, — хрипло произнес он с угрозой. — Потом я заберу все. — Он кивнул в направлении листка бумаги. — Это, разумеется, копия. Можешь заверить своего адвоката, что оригинал у меня, лежит в безопасном месте.
Улыбнувшись ледяной улыбкой, он вышел, оставив дверь открытой. Эмили обессиленно оперлась на стол. В офис влетела Марша.
— Боже! — воскликнула она. — Что, черт возьми, тут случилось? У этого мужчины был такой вид… — Взгляд ее упал на бледное лицо Эмили. — Эмили?
Выпрямившись, Эмили положила дрожащую руку на плечо Марше.
— Вызови охрану, скажи, пусть позаботятся о том, чтобы он покинул здание.
Марша поспешила назад, а Эмили поплелась на негнущихся ногах к своему стулу. Вытащив телефон, она глубоко вздохнула, чтобы немного успокоиться, и набрала номер отца. Однако отозвался лишь автоответчик. Что ж… нельзя сказать, что она удивлена. Охваченная гневом, отчаянием и самыми разнообразными чувствами, в которых сама себе боялась признаться, Эмили с грохотом бросила телефон на стол, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы — еще одна неожиданность за день. Что такое натворил Максвелл? Сжав губы, она закрыла глаза и прижала к ним ладони. Похоже, она знает ответ на этот вопрос: он одолжил чудовищную сумму денег и проиграл все, а в качестве закладной поставил свою долю акций в клубе. И конечно, потерпел разгромное поражение. Эмили хотелось закричать. Как, как он мог так поступить?