– Кхе, кхе… – закашлялся Ник, – неблагодарная. Ты видишь, что мне и так тяжело… Дойдем и расскажу.
– Худеть тебе надо, поросеночек мой, худеть… – треплю Ника за толстые щечки и целую в макушку.
– Кстати, заходим с черного входа. Не хочу, чтобы отец застукал меня в таком наряде.
– Мне кажется, он тебя ждет. Так что проскользнуть незамеченными не удастся. Еще бы денек погуляла, и тебя бы в федеральный розыск объявили, – кряхтя пробасил он, направляясь в заднюю часть крыла.
– Скажешь тоже, я отчитывалась перед отцом каждые пять часов. И он прекрасно знал, что отдыхать я уехала с Максом.
– Ага, который сослал тебя в бордель для богатеньких буратино…
– Ну, видишь, как позаботился. Убью его завтра, – я с силой вжала локти в плечи брата.
– Ты задушишь не его, а меня.
– О, а вот и мои голубки вернулись, – мягкий, грудной голос отца парализовал мое тело разрядами тока, прострелившими позвоночник, – залетайте, я вас жду. Мне уже сообщили о вашем прибытии.
– Боже, боже… Ник, придумай что-нибудь, отец не должен меня увидеть в этой одежде. Он не поймет, – меня заколотило от страха.
Да, там в борделе я готова была встретиться лицом к лицу с отцом, объяснить все ему рассказать… но сейчас, когда взглянула в его строгие темно-синие глаза, сверкающие негодованием из-под нависших густых бровей, меня одолел страх.
– А чего без обуви, Литочка-лапочка? – в голосе отца слышалась забота и искреннее участие, но это все обман, фальсификация.
Жестокий и властный, отец по своей натуре тиран. У которого все под контролем, и который не спустит мне этот проступок с рук, никогда.
– Да это я виноват, пап, – вдруг подал голос Ник, кряхтя и пыхтя под моим весом, – накормил Альку ерундой разной. У нее живот прихватило, хотели в больницу, но до дома оказалось ближе. Пришлось даже всю одежду на пляже оставить.
– О, так прихватило, что моя девочка даже ответить не может? – скривил в ухмылке губы отец, скрывая за насмешливым тоном свое недовольство и ярость.
– Привет, пап! Ой, – наигранно скривилась, словно у меня прямо сейчас случился болевой спазм, – срочно хочется в туалет. Я как только… так сразу спущусь…
И едва мне удалось ступить на твердую поверхность кафельного пола на уличной лестнице, я пулей кинулась вглубь дома, промчавшись мимо отца, как быстрая стрела, выпущенная из арбалета.
– И не забудь спустить мне все вещи, которые на тебе надеты… все… – доносится мне в спину оклик отца.
Сердце в груди бьется, как сумасшедшее. Мысли, будто трусливые тараканы, разбегаются по темным углам. А в голове вспыхивает яркой лампочкой осознание того, что мне конец. Если я ему принесу эти вещи, то это мой приговор…
Стоило только вбежать в свою комнату, как меня тут же замутило и затошнило. Паника снова забралась под кожу, отравляя меня. Лишенная всяких сил, я уже не бегу, а плетусь в ванную. Смысла противостоять обстоятельствам нет. Все предрешено. И я более чем уверена, вот эта моя выходка послужит для отца решающим толчком к тому, чтобы он завтра же нашел мне мужа. Вот только вряд ли это будет Макс.
Склонившись над белоснежной ракушкой-умывальником, вижу в отражении не себя, нет… А тех бородатых взрослых мужиков, которые будут приходить и разглядывая меня. Оценивать, как товар. И если я кому-то приглянусь, и он сможет выкупить меня у отца, то моего мнения спрашивать точно никто не будет. Отдадут, как овцу на заклание.
Глава 3
Шуршащий гравий под колесами джипа приятно ласкал слух. Сразу в голову полезли воспоминания из детства о том, каким был этот дом тридцать лет назад.
Прожал взглядом по ровно подстриженным кустам, по разноцветному ковру клумб, по небольшому озеру, которое все так же поблескивает в ясную погоду, отражая блики солнца: ничего не изменилось. Хотя…
Выхожу из машины, утопая подошвой в гравии. Что это?!
Мой взгляд прикован к длинным ногам и аппетитной попке, затянутой в узкие джинсовые шорты. Я даже с этого расстояния могу увидеть, как из-под шорт выглядывают упругие полушария. Девушка, склонившись над открытым капотом красного кабриолета, что-то пыталась там подремонтировать. Меня взяло любопытство: что, мать твою, можно ремонтировать в машине стоимостью в сто тысяч евро, что? А то, что девушка занималась именно ремонтом, я понял по ключу, которым она размахивала взад-вперед.