– Но тогда объясни мне, пожалуйста, Анатолий. Как так получилось, что в твоем убогом борделе оказалась дочь Георгия Церетели? Как, сука, она там оказалась?!
– Да я же вам объяснил, что это все ее друг. Максим. Но я с ним уже разобрался, – он пошел по второму кругу рассказывать о том, что его подставили. Что он ни в чем не виноват. Что он жестоко был обманут каким-то там Максом.
– Артур, – я повернулся к сутенеру спиной. – Кончайте его.
– Боже! Нет! Нет!
Больше ни разу не обернувшись, вышел со склада. Усаживаясь на заднее сиденье, достал телефон ублюдка. Пролистав до нужного видео, включил его.
«Да, детка! Давай, покрути своей попкой для меня!» – прозвучал голос за кадром.
Малютка, стоя на барной стойке в одном нижнем белье, крутит упругой задницей прямо перед камерой телефона.
«Макс, не снимай!» – по ее голосу слышно, что она не в себе.
«На память, детка! Я должен запечатлеть этот момент, чтобы потом дрочить на тебя!»
«Придурок, Макс», – хмыкнула малютка, и при этом еще призывнее начала извиваться перед шестом.
«Алита! А сними лифон, а?»
«Пошел ты».
«Алит, детка! Ну, что тебе, жалко? Или слабо?»
Малютка вмиг оказывается прямо перед камерой. В расширенных зрачках отсвечивают неоновые огни.
«Мне ничего… никогда… не слабо, придурок», – говорит прямо в камеру и тут же, отстраняясь, снимает лифчик.
Твою мать! У меня встал! Встал, сука, на собственную сестру!
Я со всей дури, ебнул телефон о дверь в машине, и тот, не выдержав удара, разлетелся на запчасти по всему салону. Ярость, подогреваемая усилившимся возбуждением, затмила разум. Впервые за последние десять лет я не справился с эмоциями и, поддавшись им, приказал убить человека, прежде чем во всем разобрался.
***
– Нужно найти Макса, про которого рассказывал Толик, – делая глубокую затяжку сказал я Артуру.
– Это, наверное, тот самый актеришка, с которым девчонка встречается.
– Мне кажется, этот ублюдок шантажировал ее видеозаписью.
– Сегодня и узнаем, – пообещал Артур.
– Завези меня в гостиницу. Хочу перед встречей помыться. И сделать пару звонков.
– Конечно, Давид, – кивнул Артур, выруливая на основное шоссе.
– Нам придется здесь задержаться, – сделав очередную затяжку, я закашлялся.
– Я это уже понял, Давид. Трава отменного качества, да? – спросил с иронией, а меня наконец-то начало отпускать напряжение.
– Хм, херню не выращиваем, – ответил ему, приподнимая в улыбке только краешки губ, – и найди мне девочку, Артур. Только нормальную.
Откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза.
«Сними его, детка! – искаженный механический голос парня слышу будто через помехи. – Слабо?»
И перед глазами возникает образ малютки, танцующей стриптиз на барной стойке. Тонкая, как лоза, она извивается, выставляя свои прелести в самом выгодном свете. Ее сиськи подпрыгивают в такт движениям ее тела. Губы изогнуты в призывной улыбке. Она вся горит. А между ее ног все блестит от влаги. Хочу ее. До болевого спазма в паху.
Я отвлекся на свои мысли только на миг, а когда очнулся неожиданно, лицо малютки оказалось прямо перед моим.
– Трахать меня хочешь? – улыбается она ехидно. – Давай, возьми меня!
Она спускается ко мне и садится верхом. Я чувствую запах ее возбуждения. Глубоко втягиваю в себя воздух.
– Не пожалеешь, малютка? – хватаю ее за челюсть и пальцем стираю улыбку.
– Нет, – выдыхает она и берет в рот мой палец, начинает активно сосать.
– Твою мать! Давид!
– Какого хера? – открываю глаза, отталкиваю Артура, который трясет меня за плечи.
– Вот это тебя накрыло, брат, – в его голосе слышу сарказм.
– Бля, если бы у меня был пистолет, я бы тебя сейчас пристрелил, – провожу руками по лицу.
– Крепко тебе засела в голову эта девчонка. Что, трахал ее, что ли? Стонал, сука, на всю машину.
– Отвали. И пизди поменьше, целее будешь, – тру виски пальцами.
– С хера мне врать?! В детском саду, что ли?
– Все, концерт окончен. Поехали, – бросаю раздраженно. В голове до сих пор остается образ малютки.
Артур прав, девчонка слишком глубоко засела в мой мозг.
И чтобы выбросить всю эту чушь из головы, нужно побыстрее распутать всю паутину лжи, которой она оплела не только отца, но и всех вокруг.
– Артур, – я перевел взгляд на мужчину, – а где анкета на девчонку? Ведь там же совсем ничего не написано про ее жизнь до того, как она появилась в семье отца?