Разглядываю ее лицо и вижу, как черты заострились, значит, не первый день уже усаживается. Под глазами залегли черные тени, хотя она их и попыталась скрыть под слоем штукатурки, но от меня такое не укроешь, и это тоже доказывает, что кукла употребляет дурь вот уже несколько дней подряд.
– А ты, я смотрю, знаток?! – ерничает она в ответ.
И я до сих пор не понимаю, почему она еще жива! За ее колкие словечки мне бы стоило вырвать ее язык с корнем, но меня отчего-то, напротив, заводит ее непокорность. Возможно, все потому, что за последние лет пятнадцать она первая, кто посмел мне в ответ дерзить.
– Открой рот, – командую я, не сводя с нее взгляд, – и только попробуй сомкнуть зубы сильнее, чем это требуется. А пока ты будешь отрабатывать свои деньги, я тебе расскажу одну легенду про болтливую овцу, которая очень популярна в моих краях.
– Я не хочу слушать твои сказки. И поверь, когда мой отец найдет тебя, ТЫ будешь стоять на коленях…
Я сдавливаю ее челюсть так, что в уголках глаз девчонки выступают капельки слез.
– Следи за своим языком, сука, – чуть склоняюсь над ней, – знаешь, ты еще жива лишь только потому, что мне любопытно узнать, насколько хватит моего терпения слушать тебя. И если ты будешь хорошей и послушной девочкой, то уйдешь отсюда на своих двоих и без повреждений. Но у этой медали есть и другая сторона.
Мой голос становится ниже. Опаснее. Девочка перегнула палку. Преступила ту грань, за которой я не приемлю компромиссов ни с какой из сторон медали.
– А теперь открой рот и начинай работать. И мой тебе совет, малютка: прежде чем говорить о своих родственниках, подумай, в такой ли они безопасности, как ты себе возомнила?
Девка только было открыла рот, видимо снова хотела возразить, но взглянув мне в лицо, тут же захлопнула, наконец-то поняв, что я до нее хочу донести.
– Я не проститутка. И оказалась здесь случайно, – почти шепотом проговорила она.
– Угу, я тебе верю. А теперь открой свой рот, я хочу проверить, настолько глубоко ты берешь.
Она дергает головой, когда провожу головкой члена по ее губам.
– Соси.
– Нет, – отклоняется она в сторону.
– Я не намерен спорить с тобой… – отпускаю ее лицо и отхожу обратно к креслу. – Уходи, – показываю ей на дверь.
– Правда? – она медленно поднимается на ноги, и в этот момент у меня есть возможность рассмотреть ее фигурку.
Модельная внешность угловатой девочки-подростка ей идет. С первого взгляда можно и не заметить, насколько эта девка лощенная, но стоит присмотреться внимательнее, и сразу понятно, что к чему. Гламурная дива. И я даже готов поверить в то, что она действительно попала сюда каким-то странным, случайным образом, но… внутреннее чутье еще никогда не обманывало меня.
И то, что девочка совершенно голая без стеснения двигается перед чужим мужчиной, говорит только об одном. Она врет.
Пока она натягивает на себя шмотки, достаю из кармана брюк, что висят на спинке кресла, черный квадрат, кладу на подлокотник.
– Ну, тогда я пошла, – пряча взгляд от меня, задом пятится она к выходу.
– Иди, – хмыкаю ей.
– Спасибо тебе. Не ожидала, что ты нормальным окажешься.
– Не окажусь, – губы растягиваются в оскале, а девочка разворачивается на пятках и выскальзывает за дверь.
Наивная. Одно касание экрана. Один гудок и…
– Да, Давид?! – отзывается, пыхтя, Артур.
– Сейчас от меня вышла девка. Хочу ее обратно. И пусть ей там вставят мозги. Анатолий в этот раз останется без чаевых.
Отключаю телефон, прежде чем Артур мне что-то отвечает.
В то же время. Алита.
Шумно выдыхаю. Прижимаю к горящим щекам ладони.
Сукин сын! Как только доберусь до Макса, прикончу эту сволочь собственноручно. Так подставить меня! И за-за чего?! Отказалась встречаться с ним?!
Да я, изначально совершила огромную глупость, когда согласилась поехать на вечеринку, которую закатил его продюсер. Скотина!
Еще пару секунд я постояла, прислонившись лбом к стене. Напрягая память, попыталась вспомнить, в какой момент Макс мне мог подлить или подсыпать эту дрянь.
– А, вот и ты! – кто-то хватает меня за локоть и резко поворачивает к себе.
– Что тебе надо? – упираюсь ладонями в грудь мужику.
– А я тебе сейчас расскажу, что, – он с силой прижимает меня одной рукой к стене, а второй хватает за шею.
– Отпусти немедленно, подонок! – хриплю я, извиваясь в его руках.
– Как только отработаешь то, что за тебя заплатили, – цедит он сквозь зубы и, оглядываясь через плечо, одним рывком перемещает наши тела в соседнюю комнату, дверь в которую почему-то оказалась открытой.