И каково же было мое удивление, когда обнаружил себя в гробу прямо на первом фото.
– Твою мать! Охереть! Это что, фотошоп? – иронично замечаю вслух, продолжая перебирать глянцевый картон.
– Хероп. Я сам охерел, когда это увидел. Гримеры постарались отлично, – скривил Артур губы в полуулыбке.
– Здесь нет Алиты. Ты ее не нашел? – я просматривал каждое фото внимательно, пытаясь хоть на одной увидеть лицо малютки, но увы. Ее не было.
– Ищем Давид. Но пока ничего. Я даже предположить не могу, куда они могли деть ее. Может ей удалось сбежать?
– Блять. Ты меня специально на нервы выводишь? – со злостью разодрал фото и бросил на пол, под ноги. – Как можно искать столько дней человека? Как? Слежку за Ником установил? Пробил все места куда он ездит, ходит, где сука, он спит?
– Все пробили…
– Марата? Хотя вряд ли она у него. Не верю. И этого чертового ублюдка, чтобы не трогали. Я собственноручно вздерну эту тварь за яйца и выпотрошу из него кишки.
– Ни у него, ни у Церетели ее нет. Как будто под воду канула.
– Не неси чепухи, – отмахнулся от подельника и, кривясь до сих пор от боли, встал с кровати. – Мне нужны информация по каждому шагу, который делает Ник. Чтобы там была расписана каждая минута, где, что и с кем он проводит время. Куда ездит, с кем разговаривает, с кем спит… в общем полный отчет по тому, чем он занимается целый день.
– Почему ты уверен, что Алита у твоего брата? – недовольно проворчал Артур.
– А потому, что я видел, как он смотрел на нее, Ар. Так на чужих женщин не смотрят, так смотрят только на тех , кого считают своей… И так могу на Алиту смотреть только я, – последние слова были сказаны на выдохе.
– Я тебя понял, Давид. Постараюсь сделать все в лучшем виде, – буркнул Артур, поднимаясь со стула.
– Не постарайся, Артур. Сделай. Найди мне ее. Иначе, я найду ее сам.
Когда Артур вышел из комнаты, я бессильно опустился на кровать и откинулся на подушки. Боль до сих пор не отпускала, но этого я не мог показать Артуру. Иначе я тут застряну еще как минимум на пару недель и не одна моя угроза не подействует на него, если вдруг Артур решит, что выписываться мне еще рано. Чурбан, бесчувственный. Ведь знает, что заточение для меня сродни смерти, но даже этим его не пронять.
Комнату, которую оборудовали для меня под палату, изучил уже всю вдоль и поперек, за неделю пребывания в ней. Постарался Артур на славу. Если бы не обстоятельства, которые не позволяли мне светиться в больничном учреждении, никогда бы не догадался, что нахожусь в центре столицы в квартире одной из элитных новостроек.
С трудом поднявшись с кровати, сел. Оттолкнувшись от матраса, встал на ноги и медленно подошел к окну, распахнул жалюзи.
Солнечный свет, на миг ослепил меня.
Привыкнув к свету, охватил открывшийся передо мной вид одним взглядом.
Город купался в золотистых лучах солнца.
Внизу, словно муравьи, туда-сюда сновали людишки, ездили машины и где-то среди них была и моя малютка.
Нелепая ухмылка прилипла к губам.
Перед глазами возникло лицо девчонки.
“Интересно будет увидеть ее реакцию на то, что окажусь жив.
Интересно, она поверила в мою смерть?”
Твою мать!
Ладонью провел по лицу.
Да что за мысли глупого юнца. Конечно же поверила. Как иначе. Да я бы и сам поверил, если бы увидел копию себя в гробу. А уж малютка, точно обманулась.
“Интересно, а она оплакивала меня?”
Дебил. Выбрось эту чушь из головы. Что за влажные мысли влюбленного идиота?!
Это надо же так лохануться было и влюбиться в юную девчонку, у которой молоко на губах еще не высохло?
Фантазия, черт бы ее побрал, тут же нарисовала в моих мыслях малютку: нежный аленький цветочек в полупрозрачном платьице, стоящую передо мной на коленях, смачно сосущую мой член, а на ее губах, влажно поблескивает сперма….
Черт! Пах тут же скрутил спазм, и я скорчившись, поплелся обратно в кровать.
Даже в мечтах моя малютка причиняет мне боль. Не могу без нее ни секунды. Хочу ее видеть рядом с собой каждую минуту. И не дай Бог! Ее кто-нибудь тронул, пока меня не было рядом. Всем смерть.
– Артур! Твою, сука, мать! Артур! Что за долбаебы на нас работают? – я в бешенстве орал на подельника, который понуро опустив голову, виновато кивал мне в ответ.
– Ну, кто ж знал Давид? – отнекивался он.
– Это должны были знать те, кто инфу по Нику пробивал! – бушевал я.
И только боль, сковывающая грудной отдел, не давала вырваться рвущую меня ярость изнутри наружу.
– Да все ребята проверяли. Все досконально. Да я сам за ними проверял, Давид, – встрепенулся Артур, но тут же поник, видя каким я на него смотрел взглядом.