Кит полыхает в моих руках, сдерживать его огненную магию сложно, но я не выпускаю парня из своего медвежьего захвата. Кровь заливает глаза, капая из рассеченной брови, и стекает по губам. Нехило он так меня отделал, но я не чувствую боли. Главное, удержать идиота, который в эту минуту теряет брата.
В голове бьется мысль: «Только бы выжил, только бы успели нормальные лекари». Мы тут все со связями, но в такие моменты это значит мало. Какими бы хорошими ни были маги-целители, обслуживающие наши семьи, они могут банально не успеть. И сейчас едва теплящаяся жизнь Дара в руках магов-недоучек, старающихся изо всех сил не дать ему умереть. Сейчас важно не сбить их настрой. Совместной силы ребят хватает только, чтобы поддержать угасающую жизнь. Я вижу, насколько это тяжело. Аура, которой пытаются укутать тело, дрожит и истончается. Надолго их не хватит. И Дара не хватит. Это заставляет чувствовать себя беспомощным и жалким.
Кит затихает, понимая, что вырваться не получится, и его просто трясет, а я повторяю как мантру:
– Он выживет, слышишь? Твой брат выживет.
Только вот я сам почти не верю в эти слова. Хорошо, что я далеко от тела и Кит не видит, как моя магия ведет себя, чувствуя, что совсем скоро с ее помощью я смогу поднять послушного раба-зомби. Но чудеса ведь случаются, правда? Даже в нашем долбаном мире?
Глава 5
После занятия с мирс Амелией я вырубаюсь сразу же, а встаю в пять утра. Не то чтобы я выспалась, просто мирс велела мне тренироваться. Даже расписала упражнения, которые необходимо делать, чтобы научиться контролировать магию. Обычно этим занимаются пятилетки, а не взрослые девицы. У меня пока все получается из рук вон плохо, поэтому я решаю тренироваться тогда, когда гарантированно никого не встречу и не буду позориться, а доспать можно и потом. Занятия в колледже начнутся через несколько дней, и я относительно свободна.
На следующее занятие к мирс мне завтра, и оно во второй половине дня. Проходить будет не у нас, а у нее дома. К этому времени я должна научиться призывать искры своей силы. Те крупицы, которые могут просочиться сквозь ослабленные браслеты. Я чувствую, что, если не выполню задание, мирс будет недовольна. А ее недовольства я почему-то опасаюсь.
Выхожу из своей комнаты и замираю на пороге, потому что в коридоре чуть левее вижу Яна. Сердце сначала подскакивает в груди, а потом падает куда-то в желудок. Парень сидит на полу, привалившись спиной к стене. Лицо – кровавое месиво, светлая рубашка вся окрашена багровым, костяшки пальцев сбиты, а в руках почти пустая бутылка с каким-то алкоголем. Я не сильна в марках.
– Боги! – шепчу я и кидаюсь к нему, даже не успевая ни о чем подумать. Наверное, нужно позвать на помощь, но сначала убедиться, что он вообще жив.
Страх сковывает сердце в ледяной кокон. Руки дрожат, когда я пытаюсь потрогать венку на шее парня. Едва касаюсь пальцами теплой кожи, как мое запястье перехватывает сильная рука.
– Не трогай меня, Мышь, – голос низкий, хриплый и чуть слышный.
– Что с тобой случилось? – испуганно спрашиваю я и дергаюсь назад, высвобождая ладонь. – Я сейчас позову на помощь.
– Не надо никого звать, – уверенно отвечает он и наконец фокусирует на мне взгляд.
– Но, Ян… – начинаю я.
– Агния… – Кажется, он впервые обращается ко мне по имени. От него пахнет алкоголем, кровью и опасностью, а в глазах бушует черное пламя. – Ты правда хочешь, чтобы моя мать видела меня в таком виде?
Сглатываю, представив, какая истерика начнется у Лираи, если она увидит Яна. У меня самой руки трясутся.
– Вот именно. – Парень без труда считывает мои эмоции.
– Если я не позову на помощь, тебя найдут слуги и позовут они. Уверен, что будет лучше?
– Я сейчас уйду…
Ян пытается встать, но его заносит, и не падает он только потому, что я успеваю подставить ему плечо и чуть-чуть толкнуть в сторону стены. Зависнув между мной и ею, Ян удерживается на ногах.
– Пойдем, я провожу тебя в комнату. – Понимаю, что не лучшая идея. Но кинуть его на полу в коридоре я не могу, каким бы засранцем он ни был.
– Не боишься идти ко мне в комнату, Мышь? – с вызовом спрашивает он. Но смотрится это жалко. Парень едва стоит на ногах.
– Я боюсь, что ты рухнешь здесь и разобьешь свою дурную голову, – признаюсь я. – Лирая расстроится, а она мне нравится.
Ян тихо и совсем невесело смеется, но позволяет себя проводить.
– Кто это тебя так? – спрашиваю я осторожно.
– Друг… – флегматично замечает Ян.
– С такими друзьями врагов не нужно, – бурчу я.