— Видите, Роман Матвеевич? — светлый маг похлопал меня по плечу. — Действует печать! Сейчас мы его в штаб привезём, на учёт поставим и домой отпустим. А как отоспится — совсем другой человек будет. Да, Константин?
Другой — не то слово. Он даже не представляет, насколько оказался прав!
— Да вы побыстрее меня увидите с этого кладбища, — поторопил светлых я. — А то, боюсь, опять мной тёмная магия овладеет.
— И то верно, — кивнул Фёдор Ильич. — А вот и здравомыслие вернулось, — он махнул своим бойцам и отдал команду. — Ведите его в машину.
Хорошо, что я успел убрать омертвление из своего мозга. После смерти этого тела большая часть воспоминаний развеялась, но некоторые общие знания всё же остались. Благодаря этому незатейливому трюку я, по крайней мере, не так сильно удивился новым технологиям, которыми пользовались светлые маги. А в частности — машинам и мобильникам.
Болваны… И на что они потратили столько сил и энергии? На обычные механизмы? Нет бы магию свою развивать! И куда, чёрт возьми, скатился этот мир?
Так, погодите! Судя по надписи на могильной плите, прошло не меньше пяти веков. А я должен был всего пять лет пролежать в гробу и восстать личем… А не вот это всё.
Меня затолкали на заднее сидение автомобиля между двумя бойцами. Старший брат моего предшественника — Роман уселся за руль, а Фёдор Ильич расположился справа от него — на пассажирском.
Как только мы тронулись с места, светлые маги завели беседу.
— Эх, жаль мне вас, Роман Матвеевич, — вздохнул Фёдор Ильич. — За своих-то ребят я ручаюсь — никто вас не посмеет попрекнуть. Но другие наши коллеги точно начнут пальцем тыкать. Как это так — тёмная магия да в семье сотрудника бюро!
— Меня больше волнует, как воспримет эту новость отец, — ответил Роман. — Он сейчас на войне. На звонки не отвечает, только письма велит слать. Я не уверен, что до него весть о гибели Кости дошла. А уж когда он узнает, что в нём магия запретная проснулась…
Запретная? Ну, приехали… С каких пор тёмная магия под запретом⁈
— С отцом я поговорю сам, не беспокойте старика попусту, — заявил я, отыгрывая роль.
Роман обернулся и с удивлением взглянул на меня.
— Роман Матвеевич, на дорогу смотрите! На дорогу! — воскликнул Фёдор Ильич.
— Что-то это совсем на тебя непохоже, — хмыкнул Роман. — Ты раньше отца, как смерти боялся.
— Учитывая, что я только что вылез из гроба, смерть меня больше не тревожит, — усмехнулся я.
Посмотрел в окно и стал прикидывать варианты. Происходящее совсем мне не нравилось. Словно надо мной поработал умелый иллюзионист… Только вот тогда магия бы не работала.
А я чётко ощущал печать в груди… Мерзкую, противную. Так и хотелось выдернуть её.
Но пока нельзя. Иначе окружающие что-то заподозрят. А я ещё не восстановился после воскрешения, чтобы им противостоять.
Самым удобным для меня вариантом будет внедриться на время в эту семью. Раз уж я забрал тело их покойного младшего сына, то воспользуюсь ситуацией и разведаю обстановку через Владыкиных. Создаётся впечатление, что этот город захватили светлые маги.
Интересно получается… Может быть мир поделился? Тогда мне срочно нужно найти своих последователей! Остаётся надеяться, что хотя бы другие тёмные маги не растеряли своего былого величия и не ударились в развитие примитивных простолюдинских технологий, как эти солнцелюбы.
Вскоре мы прибыли в широкое каменное здание — штаб. Там и располагалось бюро по контролю так называемой тёмной магии. Бойцы вывели меня из машины и попросили следовать в учётный отдел.
— Ещё одного привели, Фёдор Ильич? — спросил сотрудник, что сидел на пропускном пункте штаба.
— А как же? Тёмные маги плодятся, как кролики, — усмехнулся рыжебородый. — У этого господина магия пробудилась аж на собственных похоронах. Никогда раньше о таком не слышал.
— Погодите-ка, — охранник смерил меня взглядом, а после, раскрыв рот, посмотрел на Романа Владыкина. — Роман Матвеевич… Так это ж ваш брат!
— Работой своей занимайся, а не слухи собирай! — рявкнул Фёдор Ильич и поспешил провести меня через пропускной пункт.
Меня с Романом оставили в комнате ожидания. Вскоре должен был подойти секретарь и завести на меня очередную пачку бесполезных бумажек. Любят же светлые записывать всё подряд. Попросту тратят дорогостоящую бумагу, из которой можно было бы чёрный фолиант сделать.
— Помилуй меня, Солнце, — вздохнул мой брат и уселся за стол напротив меня. — Завтра это будет знать всё бюро. Ты слышал? Тебя уже на входе узнали.