Но вышло иначе, и по телу пошел жар. Смску прислала Сирения, зовя в скайп. Я вскочил и буквально врезался в стол с ноутбуком. Мышь хрустнула от напряжения и вот уже программа разворачивается вширь.
— Привет.
— Это Сирения.
— Как дела? — шли её сообщения.
— Может быть обсудим план на завтра.
…
Я быстро написал, стуча, как на писчей машине.
— Привте.
— Ой, привет, т. е.)) Дела нормально. А что именно обсудим?
— Наконец-то. Выходил бы хоть, раз не сидишь за компом.
— Да так получилось) Обычно я во что-нибудь играю в это время)
— Ладно. С чего хочешь начать обучение?
— Может с математики и истории?
— Окей. Тогда до завтра.
— Ага, до встречи.
Её статус сменился с зелёного на красный, а я с досады стукнул себя по лбу. Хотелось узнать, откуда Сирения узнала скайп и номер, поговорить ещё, но запрещающий цвет кричал о моей нерешительности. Спать лёг под аккомпанемент разномастных чувств. Хорошо хоть светлые тона там присутствовали.
В пыльной тишине библиотеки царит лёгкое напряжение. С полок надменно взирают труды мыслителей и научных светил. Будто старцы, что молча осознают собственную значимость и потому никуда не торопятся, лишенные тревог. Книгам вторят портреты развешанные по всем стенам. Я ловлю их взгляды и понимаю, что им и без нас тут хорошо. В пахнущей стариной и лаком коричневой библиотеке.
— Не отвлекайся, Арьелян. Сегодня за тобой ещё два раздела, не забывай.
Розовый и желтый. Два цвета одного взора и волнение начинает новый круг по нутру. Приталенный пиджак, лишившись возможности быть надетым, грустил на спинке стула. Теперь учёба давалась с двойным трудом, ведь Сирения осталась в одной рубашке. Словно с картинки журнала мод, сверкая белизной ярче, чем заснеженный пик. И в тон к ней перламутровые пуговички, легкого жемчужно-розового цвета. Но рушит мои бастионы спокойствия иное — уголочек алого платка, выглядывающий из нагрудного кармана. Взгляд цепляется за треугольничек, охватывая выдающуюся грудь под одеждой и обмякает на розовеющих кружевах выреза рубашки.
— Д-да, я помню. Как раз хотел спросить насчёт этой задачи.
Написанное каллиграфическим почерком условие синело в тетради, и я хотел передать её Сирении, но девушка вдруг сама подошла.
— Покажи. — снова этот чарующий голос и сознание плывёт.
— Вот.
Если бы не близость, то я бы себя возненавидел за сдавленный голос. Однако нос уловил лёгкий, словно пух, запах розы и иных цветов. Одноклассница не просто выглядела подобно бутону в королевском саду, но и пахла. Стоило Сирении склониться, грудь оказалась в пяти сантиметрах от моего лица. Начало объяснений решения я пропустил напрочь, пытаясь вернуть мысли в голову. Взбесившись, они скакали вокруг, крича о любви.
Вернувшись на свое место, девушка случайно поймала красноречивый взгляд, что источал я, не в силах удержать порыв. Кровь окрасила её щёки и, смутившись, Сирения спряталась за чтением книги.
— Рассказывай. Как всё прошло?
— Эх, Ярм, я пропал.
Друг воспылал взглядом.
— Неужели так классно?!
— Именно так и даже лучше.
Мечтательное выражение опустилось на лицо Ярма. Я, как никто, понимал его.
— А в целом позаниматься получилось?
— Ты не поверишь, но да. Наконец удалось почувствовать нить решения. Это классно.
— Говорил я тебе! Ну, хотя да — в девушках сила.
Нас разобрало на смех.
В школьной столовой хорошо кормят, только не все могут позволить себе такие траты, и потому здесь не людно. Собственно и мы гости совсем не частые, но временами приходим поговорить сюда.
Возможно, другие школы иначе подходили к дизайну помещений, но в нашей ценится всяческий творческий подход. Вот и столовая щедро оформлена: кафель на полу большой плиткой, стены горчичного оттенка пестрят нарисованными блюдами. Волей-неволей заходя в столовую начинаешь хотеть есть.
Сегодня дополнительных занятий с Сиренией не намечалось, поэтому я хотел пригласить Юю пойти вместе домой. Правда в душе началась революция, и кого слушать не ясно. Те, что машут синими флагами, агитируют за верность разноглазой королеве. Оппоненты рвут доводы сиренийцев в клочья, утверждая лозунг: Красоты много не бывает!
Победил случай. Находясь вниманием на душевном перепутье, я просто не заметил вынырнувшую из — за угла Юйю. Столкновение походило на медленный взрыв, именно так полыхнули эмоции у меня и у одноклассницы. Грудь девушки плотно прижалась к моей, вызвав внутренний вулкан. А мягкое тепло кистью прошлось по органам осязания. В голове зашумело.