— Придурок! — в сердцах прошипела она и зажала пульсирующие виски ладонями. — Где же ты, Андрей?
Звонок в дверь раздался настолько неожиданно, что она вздрогнула и обернулась испуганно.
Звонок повторится и следом раздался стук.
Маша подошла к двери и открыла её. За дверь стоял Андрей.
Посеревший, с щетиной на щеках, лохматый. Стоял и смотрел на неё.
— Андрей… — голос Маши дрогнул, ломаясь. — Андрей.
Он, шагнув, подхватил её, ослабевшую.
— Здесь я, здесь, — прижав к себе, покачивал как ребёнка, а Маша рыдала, вцепившись в него двумя руками.
— Ты! Ты… — она цеплялась за него, всхлипывая. — Я думала, ты снова ушёл!
— Нет! Нет! Больше никогда… — он крепче сжал её. — Никогда не оставлю. Ни тебя, ни Еву. Мы теперь вместе.
Глава 14
Андрей
Он в нетерпении поерзал на сидении, глядя в иллюминатор.
Сразу, как только самолёт приземлится, он закажет такси. Времени у него было в обрез.
Он и так опаздывал. Безбожно опаздывал. Почти на четыре года.
Это на самом деле страшно знать, что ты опоздал. Ева росла без него. И пусть у него нет таких уж больших чувств к этому ребёнку, она всё же его дочь. Дочь.
Приятно звучит. Вот сейчас выйдет из самолёта, сядет в такси и поедет к Маше. А потом уже вместе они поедут к Еве.
Андрей задумчиво посмотрел в иллюминатор, самолёт заходил на посадку. Выдохнув, Андрей прикрыл глаза. Эти три дня выжали из него все соки.
После того, как ушёл из отцовского дома, Андрей поехал на завод и отдал распоряжение на выведение себя из собственников.
Ему не нужно больше это. Ни копейки не возьмёт.
Он отлично работал все эти годы. Пахал как проклятый, наращивал объёмы продаж, расширил производство. И да, хорошо на этом заработал. На этом все. Дальше отец пусть двигается сам.
Оставив вместо себя временно исполнять обязанности директора своего зама, Андрей успокоился и выдохнул.
Осталось всего ничего. Встретится с доктором и договориться о том, чтобы Еву приняли здесь, в Москве. Все же здесь специалисты и оборудование, всё лучшее.
Получив от лечащего доктора Евы всю необходимую информацию, он отправил её на электронную почту врача, на которого смог выйти, пользуясь связями. Доктор уже при личной встрече подарил надежду. Пусть небольшую, но все же.
Сразу же после встречи с доктором, он поехал в аэропорт. Ему надо было лететь к девочкам.
Больше он их не оставит.
Маша
— Почему ты всё решил за меня? — возмущалась Маша. — Разве можно решать такие вещи без обсуждения? Одним днем?
— Почему нет? — Андрей недоуменно смотрел на неё. — В Москве целая клиника, а не отделение в обычной больнице! Лучшие специалисты! Разве плохо то, что я договорился о её переводе?
Маша зажала ноющие виски и выдохнула.
Конечно же, это было неплохо. Наоборот. Это отлично, что Еву туда берут. Маша и сама хотела туда попасть! Просто… сначала растерялась, Ева так резко заболела, что Маша просто потерялась в хаосе мыслей. А потом одна химия, другая… Ева сильно ослабла и транспортировать её так далеко было просто-напросто опасно, и Маша отложила этот вопрос.
— Маш, — позвал её Андрей, дотрагиваясь до плеча. — Прости. Я хотел как лучше. Поговорил с Денисом Викторовичем и, получив от него одобрение, вышел на Москву.
— Да… Я… — Маша закрыла лицо ладонями и покачала головой. — Всё нормально. Ты прав. Спасибо тебе. Я и сама туда хотела, но не сложилось сразу. К тому же там такая очередь!
Она сгорбилась, сидя на стуле, и прошептала:
— Это на самом деле всё так ужасно… Я так боюсь!
— Не бойся! — Андрей присел перед ней на корточки. — Маш, пожалуйста, не бойся. Я с тобой. С вами…
Маша подняла на него покрасневшие глаза и благодарно улыбнулась ему:
— Спасибо, Андрей.
— Как только придут результаты анализов, их нам перешлют. Мы должны ехать сейчас, пока Ева… относительно способна на это.
Маша кивнула и, вытерев слезы, встала со стула.
— Да, ты прав. Я пойду соберу вещи.
Андрей
Перелет Ева переносила хорошо.
Удивительный ребёнок.
Впервые в своей юной жизни маленькая Ева летела на самолете. И была абсолютно спокойна и сосредоточена. Маша взяла ей в дорогу карандаши и раскраску, чтобы занять её.
Андрей, сопровождавший малышку, испытывал просто бурю чувств.
Бешенный коктейль из беспокойства и страха, по поводу того, как Ева перенесёт полет.