Еще! Больше!
Из новых ран хлынул потом крови. Я легла на камень, чтоб драгоценная жидкость бестолково не лилась по ногам, и загадала свое тайное желание.
Мужчину… Рыжие волосы, такие, которые мне привиделись на горячем источнике. Ведь чем больше я находилась в Наделе, тем сильнее начинала верить в высшие силы, могущественные нити проведения, пронизывающие бытие. Да и как не поверишь, пообщавшись с Богиней Сумеречной Луны?!
Однажды я смогла воплотить в реальность мужчину своей мечты, почему бы не сделать это второй раз, пусть сейчас жертва была гораздо весомее, а Эллар, словно всегда существовал здесь, поджидая моего появления в пустынном пространстве нового Надела.
Он будет управлять металлами. Сможет создавать или трансформировать их. Высокий, пониже Эла, для удобства, но не менее одаренный физически и умственно. Воздух сгустился вокург, мне стало сложно дышать.
Татуировки на теле вспыхнули ярким фиолетовым светом, отблески озарили развалины обелисков вокруг. На горизонте сверкнула молния, громко прострекотав вдалеке. Здесь творился призыв, и он будто по нарастающей затягивал меня в небытие.
Кровь стремительно впитывалась в камень, я слабела, понимая, что пора заканчивать, иначе я просто не смогу пережить происходящее. Веки тяжелели. Проклятые правила Богини!
— Ахрр! — зарычала, рывком садясь, стала бинтовать раны на запястьях, несмотря на мушки в глазах. Но призванный не появился.
Неужели, все прошло зря? Мушки стали расплываться от подкатывающих слёз. Очередной обман Маэн? Я надрывно всхлипнула, с болезненным осознанием понимая, что не успею забинтовать все раны, прежде чем постыдно вырублюсь на камне призыва.
Потянулась к бедру, скуля от боли. Воспаленная кожа с порезом горела ярким огнем, смешанным с сотней острых иголок, будто бы впивающихся в тело.
И все же заревела, коря себя за слабость и собственное безрассудство. Всхлипнув от обиды, обвила бинтом рану на левой ноге, попутно роняя слёзы на камень. Ничего не вышло.
Мы все равно справимся, обязательно!
Скрипнула зубами, сильнее сжав челюсть, когда…
— Почему ты плачешь, вирма? — глубокий мужской голос раздался откуда-то сзади.
Я вздрогнула от испуга, повернулась, размазывая по лицу слёзы.
Он сидел, раскинув длинные ноги в стороны, широкой спиной подпирая одну из покосившихся колонн и смотрел на меня… странными, чарующими глазами, горящими изумрудным диким светом. Зрачок неправильной формы, похожий черную изогнутую линию, нечто вроде галочки, казался таким неземным, что я совсем потеряла дар речи, рассматривая нового гостя.
— Вирма? — длинноволосый и высокий мужчина упруго оттолкнулся от камня гибкими пальцами рук, поднимая себя в воздух. Вокруг него искрился радужный свет.
— Радуга?.. — я хлопнула глазами, не совсем понимая кто предо мной.
Леприкон, одетый в зеленый костюм с бриджами и полосатыми гольфами, напоминал классического ирландского мужичка, столько неравнодушного к горшочкам с золотом. Только у него не было рыжей бороды, пузика и прочих привычных мне атрибутов. Хотя, кое-что имелось. Высокий зеленый цилиндр, из-под которого светились те магические глаза. Мужчина отреагировал на мой вопрос необычно.
Он опустился на колени, подобрался ближе, показывая мне веснушки на высоких скулах, ровную линию губ и острый подбородок с ямочкой. Вниз упала рыжая прядь, выбившись вперед.
— Вирма, — теперь странное слово звучало как утверждение. Он долго посмотрел на свою руку, окутанную деликатным цветным свечением. — Я долго ждал тебя. Отказывал многим фейри, но в итоге меня призвала вирма. Ирония судьбы, — усмехнулся призванный.
Я едва ли могла понять, о чем он говорит, но в звуке чарующего голоса надрывно играла целая гамма чувств. Смешалось все: потребность, радость от встречи, странная горечь, которую я не смогла идентифицировать, но захотелось вдруг пощупать мужчину и убедиться, что он мне не привиделся, что он — настоящий, из плоти и крови, теплый… Слух уловил медленное биение сильного сердца.
Однако, он меня опередил.
Горячая ладонь почему-то оказалась на моем бедре, том, из которого все еще сочилась кровь, нагло прошлась по коже над краешком полосатых чулок, он поднял бровь, замечая короткую юбку. Я смущенно засопела. Теперь маскарад уже не казался такой хорошей идеей. Костюм делал меня не просто сексуальной, но и уязвимой. Он был далёк от целомудренного офисного варианта.
Подушечка пальца тихонько поднялась выше, размазывая кровь, провела вдоль раны, сменяя фокус внимания с пореза, на нежные пальцы. Прикосновение его оказалось столь ярким, что я втянула воздух, боясь сорваться. Клыки удлинились, мне не хотелось пугать новенького оскалом, но он не собирался останавливаться.