Пролог
Он как обычно подпирал колонну у входа. Вздохнула... Опять ждет... И так каждый день. Серьезный, симпатичный мальчик, не ее ученик, но все равно тот, кто еще слишком юн, как думают все окружающие, да и она в том числе. Тот, кто уже много дней не замечает никого, кроме нее. Ее рыцарь в сияющих доспехах. Ее герой, практически идеальный, если бы не слишком много «но», которые стоят между ними.
Она как обычно идет легко и непринужденно, словно летит, а невидимые крылья развиваются призрачным плащом. Такая женственная, красивая, беззащитная и сильная одновременно, такая любимая и родная, но не его. Больно и горячо в груди, гулко бьется сердце. А когда она проходит мимо, улыбаясь краешками губ и обдавая едва уловимым ароматом каких-то цветов, хочется броситься за ней, обнять так крепко, насколько только возможно, и не отпускать уже никогда.
Пару недель назад...
Лариса
Я крутилась как белка в колесе. Муж, зараза, оставил меня с ребенком, а сам укатил жить с какой-то ядовитой змеюкой в другой город, поближе к морю, сказав напоследок: «Прости! Но я еще слишком молод, чтобы хоронить себя и свой талант рядом с тобой!» Стоит пояснить, что он у меня всю жизнь работал обыкновенным фотографом, но при этом всегда считал, что достоин гораздо большего, особенно хорошо ему мечталось лежа на диване, например, о какой-нибудь крутой выставке где-нибудь в Берлине или Копенгагене, или Стокгольме, на меньшее он был не согласен категорически. А потом заболел ребенок, а потом катастрофически перестало хватать денег, а потом появилась эта самая змея подколодная Илона и предложила любимому Вадюнечке бросить все, оставив трудности своей жене, то есть мне, и пожить с ней у моря, поправить свое пошатнувшееся от забот о семье здоровье. А муженек мой как-будто только и этого ждал: быстренько собрал свои чемоданы, прихватил деньги, которые у нас еще оставались, и был таков. Вот так, в общем-то, и оказалось, что я осталась одна с кучей долгов, больным ребенком в пустой квартире и с бесконечными списками дорогих медикаментов, но унывать мне было некогда. В школе, где я работала учительницей рисования, зарплата, конечно же, не радовала, так что пришлось пойти еще и на подработку убираться в нескольких магазинчиках.
Естественно, давалось мне все это довольно тяжело, и выглядела я часто уставшей, с прекрасными синеватыми кругами под глазами. На макияж и прическу времени и сил давно не хватало, так что ходила я с мышиным хвостиком, а если прибавить сюда же еще и серенький костюмчик, да несчастное выражение на лице, то сразу же становилось понятно, что представляла я собой зрелище в высшей степени жалкое, а взгляд загнанной лошади добавлял мне «особого» шарма и обаяния. Но как часто говорят «беда не приходит одна», так и у меня. Посыпались на мою бедную голову еще и жалобы из пожарной части, социальной службы, ЖЭКа, электросети, службы газа. Но последней каплей стало вовсе не это, а мой бывший муж, с которым мы так и не успели окончательно развестись.
Вадюнечка возник на нашем пороге совершенно неожиданно и заявил, что просто-таки жаждет воссоединиться с семьей, а, вернее, вернуть себе место на нашей жилплощади в виде своего драгоценного дивана. Он долго плакался у двери, что Илона оказалась настоящей стервой и не оценила всей глубины его таланта в отличии от меня. А я стояла перед ним в своем домашнем затертом халате, уставшая, после всех своих подработок и чувствовала такую опустошенность, а тут еще этот, посвежевший, загорелый, полный сил, и нужно будет тянуть еще и его, слушать про непризнанный гений. Руки опустились сами собой, я тяжело вздохнула и молча захлопнула дверь, а потом долго сидела на кухне и тихонько рыдала.
Алария
О, где мое любимое смотровое зеркало?! Как только мне удалось найти своего двойника на Земле, я стала часто заглядывать в него, наблюдая за чужой жизнью. И хотя наши планеты находились друг от друга на расстоянии миллиардов световых лет, чувства, эмоции казались идентичными, может, именно поэтому мне и была интересна чужая жизнь, а она у моей двойняшки и вовсе выдалась несладкой. Сейчас женщина сидела на кухне и горько рыдала.
Двойника я искренне жалела, ее дочь тоже. Совершенно ясно, что лечение не приносило никаких результатов, а Лариса только напрасно билась, отдавая последние силы, последние капли энергии, которые, словно вода, уходили в сухой песок, растворяясь в нем без следа. Мне хотелось ей, конечно же, помочь! Девочку я смогла бы вылечить легко, в отличии от двойника моего мира - Земли, которая пошла по техническому пути развития, на нашей Елии отдавали предпочтение изучению скорее внутреннего, чем внешнего, и теперь среди жителей планеты легко встречались те, кто мог передвигать предметы силой мысли или влиять на эмоции, или изменять погоду и многое-многое другое - в общем, чего только у нас не умели.