Мои размышления прервал приятель, который неожиданно появился на пороге моего дома.
- Ларка! У меня получилось! - заорал он, радостно пританцовывая на месте.
- Рада за тебя, - хмыкнула я, недовольно разглядывая этого юного экспериментатора.
Моего друга, а по совместительству еще и соседа, Клайда, частенько озаряли разные идеи, за которые он брался с огромным энтузиазмом, а потом, правда, через некоторое время, все это таяло в воздухе словно дым, не оставляя даже следа и давая место какому-нибудь новому неожиданному озарению.
- Ларка! Ты сейчас упадешь! - воскликнул он.
Я снова посмотрела на него и недоверчиво улыбнулась.
- Не веришь?! - запальчиво спросил приятель.
И в ответ получил лишь легкое пожатие моих плеч.
- Тогда ты принимаешь участие в моем эксперименте! На этот раз я докажу тебе, что совершу чудо даже по меркам нашего мира!
Я хмыкнула и попросила:
- Клайд, у меня нет времени выслушивать твои очередные фантазии, поэтому или выкладывай все немедленно, или не мешай. У меня занятие с наставницей через пол часа.
Парень хитро блеснул глазами и выдал:
- Я могу переносить предметы на расстояния! И довольно большие! Да, что мне они?! Я и тебя могу отправить за сотню километров.
В ответ раздался мой искренний смех. Ага! Как же, как же! Так я ему и поверила! Такое способны сотворить только настоящие мэтры своего дела, которые десятилетиями развивают эту способность, а не Клайд, бросающийся из одной крайности в другую.
Приятель обиженно надулся.
- Ладно, - махнула рукой, - отправь меня, пожалуй, на кухню за чашкой чая, а то что-то лень туда топать своими ножками.
Клайд засиял как начищенный чайник и тут же попросил:
- Лара, закрой глаза и представь свою кухню!
Хм... Стены, разрисованные яркой радугой, жуки-светлячки в коробочке, огромное окно, сквозь которое видно прекрасное бледно-розовое небо, небольшой столик, за которым я так люблю сидеть. Но внезапно перед глазами возникла совершенно другая картина: тоже стол, однако, не мой и не на моей кухне, плачущая Лариса... А потом вдруг все почему-то смазалось, расплылось на долю секунды, заволокло пеленой, густой, непроглядной, и затем, когда она рассеялась, я пораженно застыла и огляделась вокруг. «Квартира моей двойняшки!» - ударило меня словно обухом. Я так и села на стул, до крайности изумленная и немного испуганная. «У Клайда получилось...», - рассеянно подумала через пару секунд, глубоко вдыхая, впитывая в себя воздух чужого жилья с его новыми запахами, эмоциями, энергией, и очнулась от детского голоса, внезапно раздавшегося совсем рядом.
- Мама? - проговорила девочка.
И я тут же ее узнала, это же дочь моей двойняшки - Таня.
Девочка остановилась в нескольких шагах от меня и вдруг испуганно ойкнула:
- Вы - не мама! - закричала она и захлопала своими огромными глазищами.
- Мы с ней - родственницы, - пришлось выдать в ответ практически правду, - и я приехала к вам в гости.
- Вот здорово! - восхитилась Таня. - А то у нас так давно никого не было! Вы ведь останетесь?! Правда?! - и, не дожидаясь моего ответа, предложила: - Я могу вас угостить чаем, а то мама придет еще не скоро.
Я легко вздохнула и улыбнулась Тане. Все-таки хорошая девочка растет у Ларисы, только вот болеет сильно, но ничего, раз я теперь здесь, то помогу им обеим, разве не этого я хотела, когда наблюдала за ними в смотровое зеркало.
Лариса
А вот и знакомая дверь. Быстро достала ключи. «Как там моя Танюша?!» - тут же пронеслось в голове, и я переступила порог своей собственной квартиры.
Каково же было мое изумление, когда я услышала тихий смех и шушуканье из комнаты. «Не поняла! Неужели бывший муж снова вернулся ?!» - промелькнула мысль, но я тут же отбросила ее в сторону, потому что когда Вадюнечка и жил с нами, никогда не проводил время с дочерью.
Я резко распахнула дверь и увидела свою девочку что-то увлеченно рассказывающую какой-то женщине. Но потом Танюша, наконец, заметила меня и рванула шумным вихрем, крича при этом:
- Мама! Мама пришла!
Я крепко ее обняла, а потом подняла взгляд на незнакомку. Она обернулась ко мне, и я пораженно застыла на месте. Нет, нет! Не может быть! Это же мое лицо! Только совсем юное, не тронутое печалью и заботами! И тут же недоверие, подозрительность, осторожность, которые словно трехглавый дракон высунулись в моем сознании, настойчиво требуя все выяснить, а при малейшей опасности защитить самое ценное, самое дорогое, что у меня есть, мою Таню.