Тхе Ён тут же вспомнил свою тачку, припаркованную возле ворот. Трудно не заметить фиолетовую машину там, где почти пять лет ничего не парковали. Еще и иномарку.
Взгляд Тхе Ёна вернулся в комнату к странной девушке. Соседка восседала на кровати и курила тоненькую длинную сигарету. Ён скривился. Не то, чтобы он был ярым противником курения, он просто не любил курящих девушек. Еще и как врач он видел, как выглядят легкие курильщика, поэтому вовсе не приветствовал это дело.
Ён присмотрелся и заметил, что девушка выпускает дым, даже не вдохнув его. Теперь парень сообразил, что курит соседка скорее для виду, чем на самом деле. Черная с золотистым фильтром сигаретка изысканно смотрелась в белых пальцах, наманикюренных черным лаком. Парень недоумевал, зачем соседке весь этот маскарад. Может, это фетиш такой - ходить дома в ботфортах и корсете?
Он попытался разглядеть девушку, и сделал вывод, что нижняя часть лица, которую не закрывала маска, выглядит привлекательно. У соседки имелись высокие скулы, ровный тонкий нос, пухлые губки, накрашенные красной помадой, подбородок сердечком и очень светлая для кореянки кожа.
Кожа незнакомки светилась белизной, Ёну казалось, что на ощупь она нежная, упругая и шелковистая. Двигалась соседка грациозно и плавно, ее темные волосы с красноватым оттенком волнами ниспадали до талии. Девушка то и дело поправляла прическу, играя с пышной гривой и перекидывая ее вперед, то на правую сторону, то на левую.
-Кто она такая? Для проститутки выглядит слишком невинно, - пробормотал Тхе Ён себе под нос. Тем временем девушка подошла к зеркалу и стала поправлять корсет. -Вот черт, - Ён быстро отвернулся. Подглядывать нехорошо, колокольчиком прозвучал в голове парня голос матери, и на долю секунды Ёну стало стыдно. Но парень и не заметил, как вновь уставился на чудо в венецианской маске. -Я не вижу ее лица, так что все в порядке, мама, да и вообще я врач, мне можно, - возразил Ён голосу матери, неизвестно откуда взявшемуся у него в голове.
Парень представил, что было бы, заявись какая-нибудь пациентка в больницу к нему на прием, одетая, как девушка в окне напротив. Он бы долго отходил от такой шуточки, стоя в кабинке туалета.
Вот и сейчас, когда необычная соседка стала снимать верхнюю часть корсета, Ён вспотел и почувствовал напряжение в штанах. Напряжение росло, девушка освободила левую грудь от лифа, поправила что-то и задумалась. Ён не мог отвести взгляда от незнакомки, и не знал, что делать с внезапной эрекцией.
Грудь у соседки была аппетитная, не маленькая и не большая, как раз такая, как нравилась Ёну. Парень сглотнул и ощутил резь в горле, словно проглотил песок, он отчаянно захотел пить. Тхе Ён, сдувая с мокрого лица прилипшие ко лбу пряди волос, поискал взглядом на тумбочке стакан воды, не найдя, чертыхнулся и приклеился опять к окну, чтобы видеть все происходившее в доме напротив.
Такое творилось с Ёном в первый раз. Вернее, подглядывал парень в первый раз, и то, что из-за этого занятия у него зашевелилось в штанах, было для Ёна полной неожиданностью. Его рука потянулась к тому самому месту на ширинке и ощупала проснувшийся детородный орган. -Что же это такое? Как у меня может быть эрекция? Я всего лишь смотрю на соседку в маскараде, - задался вопросом парень, вытирая рукавом толстовки пот со лба, - о светлые боги, не могу поверить, что какая-то девка... шлюха... или проститутка... в общем, поверить не могу!
Тхе Ён не мог найти для девушки никакого определения. На девку она не была похожа - слишком изысканно держалась. На шлюху тем более. Разве что на дорогую проститутку... И тут парня озарило - девушка вела себя, как кисен из исторических сериалов, которые так любила смотреть его мать. Но настоящие кисен давно перевелись. Ведь кисен были во времена Чосона, существовавшего до современной Кореи. Они ублажали мужчин, танцевали им, играли на каягыме*, знали, как расположить мужчину к себе, завлекали его и потом, если мужчина хотел, проводили с ним ночь. Пожалуй, у этой девушки могла быть бабушка-кисен, и может, бабуля научила внучку всем премудростям?
Ён живо вообразил, как девушка необыкновенной красоты сидит над каягымом и извлекает из инструмента восхитительные звуки, а бабуля ходит рядом и одобрительно качает головой, хлопая по ладошке длинной палочкой. Причем одета девушка была в одежды, какие носили во времена монархического Чосона, до войны. На девушке голубая юбка в пол и зеленая кофточка с бантиком, волосы с красным оттенком уложены в причудливую прическу, красавица задумчиво склонилась над струнами. На лице покорность судьбе и лишь в глазах горит озорной огонек.